Горели редкие огни, которые оставили на ночь, но все равно густая тьма окутала все кругом.

Ночью декорация выглядела очень достоверно и даже чуть-чуть таинственно. Кучи песка скорее казались высокими дюнами, чем просто строительной площадкой.

– Эй! – окликнула она.

Петляя между трейлерами и площадкой, она внезапно остановилась… наткнувшись на Джея и Джеффа.

Они держали в руках ружья.

И эти ружья были направлены на нее.

Глава 25

– Знаешь, Лайам, ты сам роешь себе яму, – тяжело вздыхая, произнес Олсен. – Когда разговор зашел о тебе, я был «за». Потому что лучше тебя нет никого. Но ты же знаешь, что Кайл Эймзбари все снял на камеру? Он снял тот момент, когда ты «разговаривал» с ним. И на этой кассете видно, как ты угрожаешь ему… Этого вполне достаточно, чтобы привлечь человека к суду. Выходит, чертовски хорошо, что он утонул.

– Ты вызвал меня, чтобы арестовать? Если так, делай это быстрее. Я вызову адвоката и выйду отсюда. Я не хочу, чтобы Серена долго оставалась одна.

– Чего ты боишься? Джине умерла, и ее похоронили.

– Она работала не одна.

– Ты подозревал Эймзбари? Так он тоже мертв. Кое-что мы можем почерпнуть из его записей. Но кое-что остается тайной. – Он вздохнул. – Очень плохо, что мы не изъяли их раньше. Ты знаешь, Джине фигурирует почти на каждой кассете.

– Я могу посмотреть? Похоже, что ты не собираешься арестовывать меня прямо сейчас? – усмехнулся Лайам.

Олсен пожал плечами и указал на конференц-зал.

– Просто нажми кнопку.

Лайам взглянул на часы. У него есть время. Он прошел в конференц-зал и начал смотреть кассеты. И почти на каждой видел Джине.

Сначала она в одиночестве стояла посреди комнаты и слушала голос, который давал ей инструкции. А точнее, приказывал… Голос, безусловно, принадлежал Эймзбари. Она слушала и выполняла. Она в какой-то момент попробовала отказаться, говоря, что не собирается становиться звездой порнофильмов.

– Послушай, детка, все большие артисты должны любить эротические сцены. Если ты собираешься встать на этот путь…

То есть она позировала и выполняла указания, затем кассета закончилась и началась другая. Джине и мужчина с темными волосами. Спина мужчины хорошо была видна на экране. Спина без единого волоска.

Он услышал, как открылась и закрылась дверь за его спиной.

– Ты думаешь, это Джей Браден? – поинтересовался Олсен, кивая на экран.

– Не знаю. Конечно, я подозревал его. Но он категорически все отрицает, и это звучит очень убедительно. Он всегда защищал ее.

Дверь снова открылась. Лайам даже не обернулся.

– Привет, Билл. Я думал, что ты взял несколько выходных, – сказал Олсен с заботой в голосе.

Билл Хатченс вошел в комнату.

– Да, я взял… Снова смотрите эту дрянь? Мы должны скорее разобраться с этим.

– У Джинс что-то определенно было с этим мужчиной, – твердо сказал Олсен. – Я бы хотел выяснить, кто он? И кто знает, любовь толкала ее на все это или кто-то просто держал ее на крючке?

– Ответ на кассете. Посмотрите, как она внимает каждому слову Эймзбари! – заметил Билл.

– Возможно, – пробормотал Лайам.

Пленка закончилась, и Лайам поставил следующую.

Снова Джине. Она действительно была настоящей звездой Эймзбари.

И опять мужчина был к ним спиной. В комнате стоял полумрак. Разглядеть цвет волос или какие-то особенности фигуры не представлялось возможным.

– Меня тошнит от всего этого, – сказал Олсен.