– Ты хочешь отомстить Джаванне?

– Нет, – ответил Этарр, глядя на болота. – Что такое месть? Меня она не интересует. Скоро, когда солнце погаснет, люди увидят вечную ночь и умрут, а Земля понесёт свои руины, свои горы, стёршиеся до корней, в бесконечную тьму. К чему месть?

Скоро они вышли из дома и пошли по болотам, Этарр старался показать ей красоту – медленную реку Скаум, текущую среди зелёных тростников, облака, греющиеся на тусклом солнце над утёсами, птицу, парящую на широких крыльях, широкие туманные просторы Модавна Мура. Т'саис напрягалась, стараясь увидеть в этом красоту, и ей, как всегда, это не удавалось. Но она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир, её желание убивать уменьшилось, а лицо стало менее напряжённым.

Так бродили они, погруженные каждый в свои мысли, наблюдали печальное великолепие заката, и видели, как на небе расцветают безмолвные белые звезды.

– Разве звезды не прекрасны? – шептал Этарр из‑под своего чёрного капюшона.

А Т'саис, находившая в солнечном закате только тоску и видевшая в звёздах лишь бессмысленный узор маленьких искорок, ничего не могла ему ответить.

– Двух более несчастных людей нет на свете, – вздыхала она.

Этарр ничего не отвечал. Они шли молча. Неожиданно он схватил её за руку и потянул в заросли утесника. Три большие тени, хлопая крыльями, пронеслись по небу.

– Пелгрейны!

Твари пролетели над самой головой – химеры с крыльями, скрипящими, как ржавые оконные петли. Т'саис мельком увидела жёсткое кожистое тело, большой клюв в форме топора, жестокие глаза на сморщенной морде. Она прижалась к Этарру. Пелгрейны скрылись в лесу.

Этарр хрипло рассмеялся.

– Тебя испугал вид пелгрейнов. Но моя внешность заставила бы самих пелгрейнов бежать.

На следующее утро он опять повёл её в лес, и она нашла деревья, напомнившие ей Эмбелион. Они рано вернулись домой, и Этарр занялся своими книгами.

– Я не волшебник, – с сожалением сказал он ей. – Я знаю лишь несколько простейших заклинаний. Но иногда я использую магию, и она поможет мне спастись от опасности сегодня ночью.

– Сегодня ночью? – рассеянно переспросила.

– Сегодня ночь Чёрного Шабаша, и я должен отыскать Джаванну.

– Я пойду с тобой, – сказала Т'саис. – Хочу увидеть Чёрный Шабаш и Джаванну.

Этарр уверял, что вид и звуки Шабаша ужаснут её и приведут в смятение её мозг. Но Т'саис настаивала, и в конце концов Этарр согласился взять её с собой, когда через два часа после захода солнца он направился в сторону утёсов.

Через заросли вереска, через скальные выступы отыскивал Этарр путь во тьме, и стройная тень Т'саис следовала за ним. Крутой откос лежал у них на пути. Через чёрную щель они вышли на длинную каменную лестницу, вырубленную в скалах в незапамятные времена; по этой лестнице они поднялись на верх утёса, и Модавна Мур остался лежать внизу чёрным океаном.

Этарр жестом призвал Т'саис к тишине. Они бесшумно прокрались между двумя скалами, рассматривая собравшихся внизу.

Они стояли над амфитеатром, освещённым двумя большими кострами. В центре возвышался каменный помост. У костров вокруг помоста раскачивались два десятка фигур, одетых в серые монашеские рясы. Лица их скрывали капюшоны.

Т'саис стало холодно. Она взглянула на Этарра.

– Даже в этом есть красота, – прошептал он. – Дикая и причудливая, но способная околдовать мозг. – Т'саис со смутным пониманием снова посмотрела вниз.

Все больше и больше одетых в рясы фигур раскачивалось у костров; Т'саис не видела, откуда они появляются. Очевидно, праздник только что начался, и участники его располагались, готовясь к таинству.