Наконец у Юдиной в руках появилась невесть откуда взявшаяся подушечка, на которой лежали ключи, а также ножницы, которые она протянула Боброву. Тот быстренько подхватил все это добро и чуть ли не бегом взобрался по ступенькам к дверям. Перерезав ленточку под всеобщий гул одобрения, он отпер двери и, вытянув правую руку вперед, как мировой вождь, пригласил всех внутрь. После завершения своей речи он прилип ко мне намертво и не отходил далеко, норовя все время подхватить под локоток. Однако никакого намека на флирт в этом не было – обыкновенный страх за свою жизнь.

Вся процессия двинулась по этажам. Юдина распахивала одну дверь за другой и демонстрировала помещение, громко комментируя его предназначение и высокое качество оборудования. Возле одной из комнат Бобров снова сжал мой локоть и прошептал:

– Это моя спонсорская помощь!

Я заглянула внутрь и, признаться, осталась разочарованной. Помещение представляло собой прямоугольную комнату, в которой находились два письменных стола. На них стояли компьютеры с огромными мониторами, уже практически вытесненными из солидных учреждений своими плоскими жидкокристаллическими собратьями. Вряд ли эта комната предназначалась для медицинских процедур, скорее она была чем-то вроде секретарской. Я не стала открыто демонстрировать свои чувства, Бобров же просто лопался от гордости за себя и дело своих рук. Он, кажется, всерьез верил в то, что оказал детям с нарушениями работы опорно-двигательного аппарата колоссальную помощь.

По зданию мы бродили минут сорок, пока все основательно не притомились. К тому же сказывалась дорога: многие приехали из других районов, и скучные церемонии успели им поднадоесть. В толпе зашелестел шепот, явно указывающий на то, что гости желали бы отвлечься от официоза и расслабиться. И тут снова выступил Бобров, громогласно объявивший:

– Ну что ж, господа, напоминаю, что первые пациенты поступают в центр завтра, так что сегодня мы можем закончить наш осмотр – результаты, кажется, ясны и не вызывают нареканий?

– Ясны! Не вызывают! – донеслось со всех сторон.

– Тогда предлагаю перейти ко второй части нашей встречи и отправиться в кафе «Речное» на банкет!

Толпа одобрительно загудела и двинулась к лифту. Так как народу было много и все не уместились, многие отправились пешком по лестнице. Бобров же протиснулся в лифт, буквально втянув и меня за руку. На улице все расселись по машинам и отправились в кафе. Собственно, учитывая небольшие размеры Аткарска, до него было рукой подать – ехали мы меньше пяти минут. Но я все-таки с любопытством оглядывала из окна окрестности. Навскидку городок казался довольно милым и уютным, несмотря на обилие частного сектора, который потянулся сразу же как закончился центр. А закончился он почти моментально. Особенно понравился мне симпатичный бело-зеленый храм, стоявший посредине городской площади.

«Речное» было очень провинциальным кафе. То есть на вид обычная столовая, выкупленная кем-то и не очень умело оборудованная и стилизованная хозяином под современные реалии. Однако Бобров сообщил мне, что это лучшее заведение в Аткарске. Я не стала кривиться и корчить физиономию, изображая из себя мажорную даму, привыкшую к гламуру – просто проследовала внутрь и заняла место рядом со своим клиентом. Вернее, это он мне его занял, но в данной ситуации это было самым уместным.

Деревянные столы, поставленные буквой «П» были уставлены посудой с незатейливыми, но обильными и сытными блюдами – все в лучших традициях сельского быта. Тут наличествовал и холодец с хреном, и заливной поросенок, и куриная лапша, и квашеная капуста. Никаких роллов, суши и прочей экзотики не было. Однако блины с красной икрой, да и остальные блюда, выглядели аппетитно и заманчиво. Я не стала скромничать, поскольку уже успела основательно проголодаться, и наложила себе полную тарелку.