С мгновения, когда открылись ворота тюрьмы, прошло двадцать семь минут.

— Я готов! — сообщил генерал. Красные вышли на исходные позиции, развернулись в боевые порядки и были готовы к драке.

— Что у тебя? — спросил генерал.

Майор Проскурин остановил секундомер. Синяя машинка находилась в семи кварталах от места действия. Значит, в запасе оставалось две-три минуты.

На самом деле запас времени был большим, потому что просчитывался идеальный вариант: в реальных условиях — днем в Париже движение тюремной машины будут сдерживать многочисленные заторы и пробки.

— Меняем масштаб!

Поменяли масштаб, раскатав поверх карты Парижа план одного конкретного квартала. Очень подробный план, на котором была помечена каждая витрина и каждое крыльцо.

— Поехали!..

Синяя машина миновала ближний перекресток. В то же самое мгновение из переулка вырулил красный грузовичок и, не вписавшись в поворот и наткнувшись на бордюр, остановился, перегородив улицу от тротуара до тротуара своим кузовом. Синяя машинка ткнулась в борт грузовика и замерла. С другой стороны синюю машину поджала подъехавшая легковушка. Тюремный фургон был блокирован.

Следующий ход был тоже за красными.

Ближайшая к машинам алая фишка вышла из-за столика уличного кафе и, дернув за пусковой шнур, запалила дымовую шашку. И еще одна красная фишка — на противоположном тротуаре — тоже запалила шашку. Узкую улицу заполнил черный, вонючий дым.

Обязательно вонючий, чтобы испугать праздношатающихся зевак и прочих лишних свидетелей.

И сразу же все рассредоточенные на местности красные фишки сбежались к тюремному фургону и стали, орудуя ломами и гидроножницами, выдергивать наружу синие фишки.

— А если они начнут стрелять? — спросил майор Проскурин.

— Французы?.. Вряд ли. Они там действуют строго по инструкции. А инструкция для случаев, когда они не имеют возможности отразить атаку, избежав потерь, предписывает им сложить оружие. У них там жизнь выше службы.

— Ну а если все-таки?..

— Если все-таки?..

Вместо ответа генерал взял несколько синих фишек и уронил их на план. И уронил несколько красных фишек, произведя размен...

Потом, успевая доделать дело, пока не рассеялся дым, красные фишки вытащили из тюремного фургона желтую фишку, обозначавшую Иванова, пересадили в красную машину. Потом в другую красную. И привезли на расположенную в пригороде Парижа конспиративную квартиру.

Все!

Генерал Трофимов и майор Проскурин еще раз оглядели поле недавнего боя, прикидывая возможные нестандартные действия сторон.

— А если синие так?..

— Тогда мы — так!..

— А если они вот так?..

— То мы...

На каждый выпад синих находился контрход, и все вроде получалось, но все же план был не идеален, потому что не гарантировал отсутствие жертв. А жертвы никому были не нужны.

— Ну что, играем вариант “Г”?

— Играем!..

Теперь он знал больше, чем знал до допроса. И самое главное, что он узнал, — что Иванов далеко не простак, за которого пытается себя выдавать. И дело не в его умении убивать, хотя и в нем тоже... Иванов не мог быть простаком по той простой причине, что простаки не умеют блокировать работу полиграфов и разваливать хорошо продуманную и отрепетированную тактику коллективного допроса. А он смог. Что лишний раз подтвердило, что Иванов — профессионал. Причем самого высокого уровня.

Так?

Так!

Но вопрос не в том — профессионал он или нет, вопрос в другом — кому этот профессионал служит?

Если судить по известным фактам — то себе.