— Кстати, — сказал Росс, отвернувшись от окна, — уже скоро я смогу расплатиться с тем человеком, который спас мою шкуру на прошлое Рождество. Какая приятная мысль. Вам следует назвать мне его имя, чтобы расплатившись, я смог поблагодарить его приличествующим образом.

Мистер Паско провел пером по щеке.

— Я обещал хранить его имя в тайне, как вы знаете.

— Но теперь вы просто обязаны нарушить это обещание. Вы же понимаете, что он сделал? Конечно же, понимаете...

— Понимаю.

— Без его своевременной помощи я был бы уже в долговой тюрьме без малейшей надежды на освобождение. Шахта закрылась бы. Мои жена и сын стали бы нищими. Теперь дело не в обещании, Харрис. А в благодарности.

— О да, согласен. Н-но это не избавляет меня от обещания.

— А я считаю, что избавляет. Я обязан ему практически всем и хочу сказать ему об этом. Как его зовут?

Паско махнул рукой:

— Я напишу и спрошу у него разрешения.

— Вздор. Так значит, это не вы?

— Не я. Я уже вам говорил. Хотел бы я, чтобы мое положение позволило мне так поступить.

— Он живет в Труро?

— Нет. Вообще-то...

— Что?

— Что ж... Вообще-то это и вовсе не мужчина.

— Что? — как громом пораженный, вытаращился на него Росс. — О чем это вы? Это женщина? Ребенок?

— Женщина.

— Кто? Ваша дочь?

— Нет. Боже ты мой, похоже, я уже...

— Среди моих знакомых не так-то много богатых наследниц, вообще-то, на ум никто не приходит, я не знаю ни одной женщины, которая в состоянии отдать мне тысячу четыреста фунтов. Это невозможно! Вы шутите, Харрис. Признайтесь, что вы шутите.

Банкир выглядел расстроенным.

— Я уже чувствую вину за то, что раскрыл тайну доверителя. Лишь тот факт, что вы вскоре сможете выплатить долг... Это Кэролайн Пенвенен.

— Кэро... — Росс сглотнул и уставился на Паско. Через мгновение он произнес: — О нет, не могу в это поверить!

— Но это правда.

— Кэролайн Пенвенен? Но я едва ее знаю. Разговаривал с ней два или три раза, не больше. Мы говорили... Откуда она узнала? Я не болтаю о своем финансовом положении с каждой встречной. Это немыслимо! И как она связалась с вами?

— Как-то утром пришла в мою контору и сказала, хочет вложить капитал и считает лучшим его применением одолжить вам тысячу четыреста фунтов. Она знала всё об этом займе, о том, как хотят поступить с ним Уорлегганы, о ваших стесненных обстоятельствах. Я посчитал своим долгом, уж простите меня, но посчитал своим долгом предупредить ее о том, что она рискует больше никогда не увидеть своих денег. Она не обратила на это ни малейшего внимания. И сказала, что если это не смогу устроить я, она обратится куда-нибудь еще. Сделав всё в-возможное, чтобы ее отговорить, я, разумеется, с удовольствием выполнил ее просьбу.

— Положительно не могу в это поверить.

— Не знаю, как она отнесется к тому, что я вам все рассказал.

Росс поскреб свежий шрам на голове. Заживающая рана чесалась.

— Что ж, я никогда не был настолько поражен. Никогда! Хотя могу догадаться, как она обо всем узнала. Но то, как она решила действовать... Неудивительно, что я не мог догадаться, кто мне помог. Боже ты мой! До чего же странное создание! Просто уму непостижимо. Нужно сказать жене. Ее это тоже ошарашит.

— Я был бы признателен, если бы вы н-никому больше не рассказывали, — сказал Паско. — Впервые в жизни я нарушил подобного рода обещание. Мне жаль, что вы меня вынудили.

— Не буду, — ответил Росс.

Они купили кое-какую мебель: чудесный туалетный столик в спальню Демельзы за пять футов и десять шиллингов, новые часы на замену тем, что продали два года назад.