— Не думаю, что теперь он нуждается в нашей защите. Тогда все обвиняли его в смерти старика Эллери. А нынче все его превозносят, потому что он излечил деревенскую девушку от хромоты.

Кэролайн тут же подняла голову.

— Розину Хоблин?

— Так вы ее знаете?

— По имени. Дуайт о ней упоминал. Она излечилась?

— Излечилась. Ходит так же уверенно, как вы или я, и деревенские теперь считают его чудотворцем.

— Надо же, как интересно! И как же ему удалось?

— Он объяснял, но никто не слушал. В прошлую субботу перед его домом дожидались четырнадцать хромых.

Кэролайн улыбнулась и откинула локон. Фонарь на потолке, который зажгли, когда в карету сел Росс, раскачивался вместе с экипажем, и выражение лица Кэролайн, казалось, менялось вместе с перемещающимися тенями.

Когда свернули с главной дороги, Росс просил:

— В котором часу вас ожидает дядя?

— Он меня не ожидает.

— О... Вероятно, внезапно принятое решение...

— С моей стороны — не внезапное, капитан Полдарк. Я тщательно его планировала. Эта карета, кучер, багаж. Но дядюшка Рэй меня не приглашал, а раз мы едем, пожалуй, даже быстрее почты, не думаю, что он успел получить от дядюшки Уильяма письмо с предупреждением.

Увидев выражение лица Росса, она засмеялась:

— Именно так люди обретают независимость. Помните, мы обсуждали это на приеме у Тревонансов.

Итак, подумал Росс, она намерена заполучить Дуайта, если сможет. Зачем же я забрался в эту карету и принял услугу? К чёрту слабый пол. И вдруг, непрошено, мелькнула мысль о другой женщине... Элизабет, такая уязвимая в своей скорби и чёрных одеждах, всё ещё недосягаемая и, тем не менее, опасно близкая. Его первая любовь, она до сих пор его любит, как недавно призналась, а теперь во всем полагается на него. Когда стоящих между ними препятствий стали вдвое меньше, они стали чаще видеться — теперь она от лица своего сына Джеффри Чарльза распоряжалась половиной акций шахты, а сам Росс, как единственный родственник мужского пола, стал главой семейства Полдарков и душеприказчиком по завещанию кузена.

Со смертью Фрэнсиса в жизни округи образовалась неожиданная пустота. Теперь все его обязанности перешли к Россу. Мистер Оджерс, приходской священник Сола и Грамблера, по всем вопросам обращался к Россу, казалось, даже ожидал от него, что тот пересядет в церкви на скамью Фрэнсиса и станет еженедельно снабжать семейство Оджерса провизией. И нужно было найти нового судью. Эти обязанности со времен Вильгельма и Марии  исполняли Полдарки. Можно ли предложить судейское место человеку, который ранее выражал свое презрение к этому поприщу? Всё это оказалось очень сложно.

В карете установилась тишина. Росс чувствовал, что удача от него отвернулась, и совсем пал духом. Вчера он получил официальное извещение от Кэрри Уорлеггана, что через четыре недели наступит срок погашения векселя, и сегодня пытался изыскать деньги. С кредитами везде было сложно, но главная сложность заключалась не в этом. Главным препятствием была Уил-Грейс. Каждый, кто разбирался в этом деле, знал, что она не дает прибыли.

Можно дать взаймы тысячу фунтов нуждающемуся сквайру и рискнуть ради процентов. Но никто не станет одалживать деньги человеку, чья шахта находится на грани разорения. Сделавший это будет лицезреть, как его капитал тает на глазах, будто откачивается насосом. Без сомнений, это стало одной из причин, по которой Натаниэль Пирс отделался от векселя, радуясь, что успел, пока еще не накопилась задолженность.

Росс вовсе не стал бы его винить, если бы вексель попал к кому угодно, но только не к Уорлегганам. Но разумеется, никто кроме Уорлегганов его бы и не купил. Им нужны были не деньги, им нужен был Росс.

Примерно через неделю после смерти Фрэнсиса в туннеле, который он обследовал, нашли немного хорошей руды, но с сентября это оказалось единственной находкой.