– Ой, Валера!

– Но только после того, как ты поможешь мне убрать Воронова. С концами! С детства его терпеть не могу! Даю тебе несколько дней, Зая, и если не справишься, мы перейдем к плану «Б».

– Что, собьем его машиной? Как хотели?

– Отравим! Застрелим! К черту! Всё что угодно, лишь бы он исчез навсегда! Если не получится выманить за город, то прикончим его здесь!

Ой, мамочки, что делается то?! Караул!

– И да, моя прелесть, уясни один важный момент… – вновь послышался гнусный шепоток Куприянова. – Если ты вдруг вздумаешь предать меня и остаться с Андреем…

– Да ты что, Валерочка! Как можно! Я тебя люблю!

– Не прощу! Он никогда на тебе не женится, ему наследницу миллионов подавай. А вот я – да. Уяснила?

Чмок, чмок… и парочка исчезла. А я, огорошенная разговором, так и осталась сидеть под столом с распахнутыми глазами, осмысливая услышанное.

А когда всё в мыслях осело по полочкам и стало ясно, что преступление замышляемое Куприяновым и его любовницей совсем не шутка… тут же бросилась в приёмную. Первый раз влетела к шефу без стука и всё ему рассказала!

Всё всё! Разве что о кошке неудовлетворённой промолчала.

А он…

Гад! Гоблин! Чурбан стоеросовый!.. Мало того, что не поверил, так еще и рот приказал держать на замке и выгнал вон! Иначе он меня уволит или в техперсонал разжалует. Только попробуй, мол, слухи по компании пустить! Схвачу за шкирку и только тебя и видели!

Ну, разве не олух?!

Но об этом я вам уже рассказывала.

Так вот, когда я оказалась под столом во второй раз, то с момента разговора в подсобке успело уже пройти три дня, и я к этому времени здорово извелась от переживания. И пусть вздрагивала от каждого шороха и держалась рукой за сердце, но на этот раз действительно вертелась перед носом у Нелечки, всячески оберегая от нее Воронова. Не позволяя красотке приблизиться к шефу.

Но рабочий день закончился, офис медленно опустел, и мне показалось, что недовольная Людоедочка ушла с работы. Убедившись, что кабинет исполнительного заперт, а за окном давно стемнело, я тоже засобиралась домой.

Шел уже восьмой час вечера, обледеневшую дорогу припорошил снежок, и все, что мне оставалось сделать, это передать шефу отобранную по его требованию стопку прошлогодних договоров с частными фирмами.

Взяв документы со стола, я постучалась в дверь и вошла в кабинет генерального.

Темноволосый и хмурый Воронов, с прямой спиной и широкими плечами, сидел в кресле за массивным столом и что то печатал в ноутбуке. Заметив меня, он кинул раздраженный взгляд на циферблат дорогих часов, надетых на крепкое запястье, и снова уткнулся в экран.

– Вы все еще здесь, Петухова? – заметил, как всегда, недовольно. – Долго же вы возились. Я рассчитывал просмотреть договоры еще час назад.

Спокойно, Даша. Главное, это не реагировать на чужое настроение и держать себя в руках. При царе вельможи и вовсе своих личных секретарей пороли розгами, так что тебе еще повезло!

Пока я подходила к мужчине, мой женский взгляд привычно отметил натянутую на широких плечах рубашку и аккуратно висевший на спинке кресла пиджак. Его вид подсказал мне, что уходить домой Воронов еще не торопился.

– Час назад, Андрей Игоревич, вы хотели кофе и план конференций. А еще вам вдруг понадобилось полить в кабинете все растения и получить список звонков в приемную. А между прочим, рабочий день давно закончился. Но я все еще здесь, и принесла договоры, как вы и просили.

– Вы всегда препираетесь с шефом? Или только я на вас так действую, Петухова?

– Я – Петушок. Простите, как?

– Гипнотически. Заставляя всё время прибегать к отговоркам.

– Т то есть?

– Если бы вы действительно хотели уйти пораньше, Петухова…

– Я – Петушок!

– …То не стали бы ждать моей просьбы, а принесли мне кофе сами.