– Минутку! А ты сказала доктору, чтобы он не ковырялся у меня внутри?

– Наоборот – сказала, если ты будешь пищать или откажешься что-то делать, пусть позвонит мне.

– Я думала, мы поедем за покупками, – надулась Присцилла, – а потом вернемся и решим, который дом брать.

– Это я решу прямо сейчас, пока вы у доктора.

– А у нас что, нет права голоса?

– По-твоему, это надо решать голосованием? Хорошо, проголосуем по правилам Гондоской республики. За каждый доллар, вложенный в дело, заинтересованная сторона получает один голос. Сколько голосов желаете купить?

– По-моему, это низко с твоей стороны.

– Присцилла, в Билле о правах не оговорено, что иждивенцы главы семьи должны выбирать, где семье жить. Не знаю, как там заведено у тети Мериэн, но у нас такие решения принимаю я. А с другими могу советоваться, а могу и нет. И если советуюсь, то их мнения меня ни к чему не обязывают. Понятно?

Присцилла не ответила, а Дональд спокойно сказал:

– Не порти своего счастья, Девочка Наоборот.

Я села в машину к Джорджу.

– Куда теперь, леди?

– Хочу взглянуть еще раз на тот дом с мебелью.

– Хорошо.

Мы ехали в молчании – с Джорджем Стронгом не обязательно вести светскую беседу. Потом я спросила:

– Ты захватил с собой те два конверта?

– Да. Они тебе нужны? Тогда я лучше припаркуюсь. Они во внутреннем кармане на "молнии", довольно долго доставать.

– Нет, я спросила на всякий случай, пока мы не так далеко от твоей конторы.

Подъехав к дому, я поднялась наверх, Джордж за мной. Я прошла в главную спальню и начала раздеваться. Джордж просветлел.

– Морин, я так надеялся, что у тебя именно это на уме. – Он счастливо вздохнул и начал расстегиваться. – Уже столько времени…

– Слишком долго. Меня одолевали родительские заботы и учеба. Но вот я отучилась – пока что с меня довольно науки, с родительскими заботами, хочу надеяться, разобралась, и теперь смогу посвящать тебе больше времени, если хочешь.

– Я всегда хочу тебя и всегда буду хотеть!

– Я целый день думала о тебе и о том, как ты хорошо все умеешь. Но сначала надо было сплавить ребят. Хочешь раздеть меня? Или поторопимся и поскорей нырнем в постель?

– Вот это выбор!

Джордж не проявлял особого артистизма в постельных делах, но за те шесть лет, что я от случая к случаю спала с ним, ни разу меня не разочаровал. Он был внимательным, заботливым любовником и первым своим долгом почитал обеспечить партнерше оргазм.

А если он не был Адонисом, то и я не была Венерой. Когда-то, в возрасте Присциллы, я была недурна и, думаю, не менее аппетитна. Но мне уже стукнуло семьдесят, по бумагам сорок семь, и я выглядела на свои сорок семь, несмотря на все усилия. Женщина средних лет должна следить за собой (Джордж следил, и я это ценила). Она должна заботиться о свежести своего рта, упражнять свои внутренние мускулы, говорить тихо и мелодично, всегда улыбаться и никогда не хмуриться, проявлять дружбу и понимание. Отец когда-то говорил мне: "Вдовы куда лучше молодых жен. Вдовы всегда готовы, всегда здоровы, не скажут "ну что вы", не ждут обновы, а уж бедовы!"

Вот такой и была Морин Джонсон с сорок шестого по восемьдесят второй.

Услышав впервые отцовскую игривую формулировку, я только посмеялась и даже не подумала применить ее к себе – до того грустного дня, когда Брайан сказал мне, что на мое место пришла сожительница помоложе. Тогда я поняла, что отцовская шутка – это чистая правда. И сделалась "девушкой по вызову".