Ахиол в ответ лишь кивнул, предлагая жестом мне продолжать.

— Единственный, кто из всей этой истории годился на роль откровенного злоумышленника, был Бальтазар Тайрон Баунд, застреленный мной шериф города Хайкорт, — объявил я в тишине. Получилось очень торжественно, а местами даже траурно. Помолчав и дав окружающим насладиться моментом, я закончил, — Но лишь благодаря ему мы теперь вообще знаем, что произошло. Шериф вел подробные записи, которые сейчас находятся у меня и…

— Своими словами, мастер Криггс, — попросили меня, — С записями мы разберемся потом.

— Хорошо. Итак, могу ли я узнать, когда кто-либо из вас последний раз видел Бальтазара Тайрона Баунда вне его тела? Призраком?

Тишина и задумчивое переглядывание было мне единственным ответом. Затем Ахиол неуверенно назвал цифру в… тридцать лет тому назад.

— До того, как это все закрутилось, — кивнул я, — Последний вопрос — у меня есть теория, что при создании нового желтоглазого, его старая долговременная память очищается от эмоций, становясь блеклой, фрагментированной, и не представляющей для дальнейшего формирования характера какой-либо ценности?

— Можно сказать и так, — вновь подал голос Энно, — Вы довольно точно описали метаморфозу, не имея ни малейшего представления о её сути.

— Шериф тоже хотел в Купель, — объявил я, — Он был одним из немногих совершенно одиноких разумных Хайкорта. Призраком, разбираться с устройством которого в новой жизни никто не стал. Благодаря своей железной воле, характеру и воспитанию, барон Бальтазар Тайрон Баунд, бастард королевского рода Волт и подданный королевства Кронвуд, служил шерифом города Хайкорт в течение многих десятков лет. Пока «мечтатели», среди которых была влюбленная в него Целестия Теттершайн, сержант его личной гвардии в прошлой жизни, и сам Эскобар Мадре, не пришли к нему с определенным предложением, исходящим от Эйдиуса Доннорифта. Бальтазар согласился и… его искалечили. С тех пор он потерял возможность разделяться с собственным телом.

— Как именно его искалечили? — голос Энно был полон сдержанного, холодного, профессионального любопытства.

— Доннорифт, руководствуясь неверным и теоретическим пониманием принципов переноса энергетических структур, которое получил извне, случайно сплавил воедино призрак шерифа с его же собственным трупом, в попытке создать обычного желтоглазого. Эксперимент провалился.

— Что же он тогда испытывал? — потрясенно пробормотала шаманка.

— Боль, — ответ Базилиуса был лаконичен и прям, — Сильную боль, к которой нельзя привыкнуть.

— Не только, — решил перейти я к финальной части, — От негативных ощущений старые воспоминания бывшего барона актуализировались. Он вспомнил, что являлся прямым противником Незервилля и решил подготовить диверсионный план вместо того, чтобы прекратить собственное существование. Многоступенчатый план, включающий в себя как успех исследований Доннорифта, так и возможный провал. Он служил посредником между доктором и всеми остальными участниками — поддерживал легенду ученого среди «мечтателей», искал работу для Мадре, устанавливал бомбы…

— Бомбы?! — голоса слились в хор.

— Да, в некоторых важных частях конструкции, лежащей под канализацией Незервилля, установлены бомбы. Еще две в депо — одна установлена на сам паровоз, вторая заложена в его ремонтном цехе. Их должен был активировать Доннорифт… после того, как я его убью два или три раза. Сам шериф такой возможности был лишен… стал лишен, когда доктор перевел всю больницу в осадный режим.