А сейчас он смотрит на другую кучу денег, которая в два раза больше. И лично смотрит, а не по телевизору.

— Чттпрх? Ккчерр?

— Хороший вопрос, Лестер.

Одноглазый псих внезапно встал, расстегнул армейские брюки, вытащил член и, к ужасу Кусаки, помочился на деньги.

Кусака, на которого жалко было смотреть, поднялся на ноги. Сцинк снова усадил его на землю и отправился за дротиковым ружьем. Вернувшись к Кусаке, он перевернул его на живот и выстрелил, всадив шприц со снотворным Кусаке в задницу. Глаза у Кусаки тут же затуманились, и он почувствовал, что засыпает. Последнее, что услышал Кусака, были слова Сцинка:

— Кто желает искупаться?

Бонни и Августин остались смотреть книги, а губернатор повел Иди к ручью. Ей хотелось поговорить со Сцинком, а Сцинку хотелось искупаться. Губернатор разделся, начав с шапочки для душа.

Когда он ступил в воду, Иди спросила:

— А как насчет крокодилов?

— Они нас не побеспокоят. Их осталось слишком мало, чтобы беспокоить вообще кого-нибудь. А мне хочется, чтобы их было больше.

Сцинк спокойно нырнул, затем резко вынырнул, окруженный брызгами. Своим коричневым загаром губернатор напоминал ламантина и казался таким большим, как будто мог лечь в качестве моста через ручей. Вид его тела оказался неожиданностью для Иди: длинные и мощные руки, широкая грудь, голая шея, толстая, как ствол кипариса. Мешковатая армейская одежда скрывала все это.

— Будете купаться? — спросил губернатор.

— Если мы сможем поговорить.

— А чем же еще мы будем заниматься?

«Снова эта чертова улыбка», — подумала Иди и попросила губернатора отвернуться, пока она будет раздеваться.

Сцинк услышал, как Иди плюхнулась в воду, потом почувствовал на спине ее руки. Он двинулся в глубь ручья, а Иди вскочила ему на спину, обхватив ногами бедра губернатора.

— Мне немного страшно, — сказала она.

— Ха! Да в этих джунглях мы с вами самые опасные звери.

Губы Иди прижались к уху губернатора.

— Я хочу вернуться в Майами.

— Пожалуйста.

— Но я не знаю, как отсюда выбраться.

Губернатор повернулся и пошел против сильного течения, которое бурлило вокруг их наклоненных голов. Стремительный поток напугал Иди, у которой учащенно забилось сердце. И все же она продолжала говорить.

— В тот самый момент, когда вы и Бонни появились возле дома, я поняла, что все кончено. И револьвер Кусаки не имел никакого значения. Это не мы вас похитили, а вы похитили нас!

— Природа выстраивает свою иерархию. Всегда, — изрек Сцинк.

Иди напряженно прошептала ему на ухо:

— Прошу вас, покажите мне, как выбраться отсюда.

— А я был совершенно уверен, что вы положили глаз на чемодан.

— Ни в коем случае, — возразила Иди, хотя мысль о чемодане неоднократно приходила ей в голову. И все же она решила, что самое главное для нее сейчас — это выбраться живой из Кис.

Рядом из воды выпрыгнула маленькая серебристая рыбка, и Сцинк ради забавы попытался поймать ее.

— Иди, вы плохо думаете о мужчинах, но я в значительной степени разделяю это ваше мнение. Господи, да разве можно представить себе, что Флорида стала бы такой, какова она есть сейчас, если бы программой ее развития руководила женщина! Не было бы пляжей с уродливыми небоскребами, возле озер не разбивали бы площадки для гольфа. — Губернатор с шумом шлепнул ладонями по воде.

— Вы не правы, — возразила Иди.

— Дорогая, могу же я помечтать. — Губернатор почувствовал, как губы Иди прикоснулись к его шее, а потом ощутил и нежное прикосновение языка.