— Да ты шутишь.

— И не думал шутить.

— Но ты же продаешь их…

— Мы занимаемся только рекламой, вот и все.

— Ах, значит, только рекламой. — Сцинк поднял с земли свои брюки и принялся шарить по карманам. Макс решил, что он ищет спички, но ошибся. Сцинк искал пульт управления электрошоковым ошейником.

Когда Макс пришел в себя, то обнаружил, что лежит на мокром спрессованном сене. Глазные яблоки прыгали в глазницах, шею жгло и щипало. Он сел и спросил:

— Что я такого сделал?

— Ты должен быть наверняка уверен в товаре, который рекламируешь.

— Послушайте, я не курю.

— Можешь научиться. — Перочинным ножом Сцинк вскрыл картонную коробку, она была полна сигарет «Бронко», блоков, наверное, сорок.

Макса охватила тревога.

Похититель еще раз спросил у Макса, как можно быть уверенным в товаре, если сам его не попробовал, на что Макс с угрюмым видом ответил:

— Я еще рекламирую душ с запахом малины, но сам-то я им не пользуюсь.

— Поосторожнее, — воскликнул Сцинк, — а то ты меня снова разозлишь. — Он открыл пачку сигарет, вытащил одну и вставил ее между губами Макса. Затем чиркнул спичкой о стену конюшни и прикурил сигарету. — Ну?

Макс выплюнул сигарету.

— Но это же просто смешно.

Сцинк поднял окурок и вновь вставил его между плотно сжатыми губами Макса.

— У тебя два варианта, — предупредил Сцинк, поглаживая пальцем кнопку пульта. — Или будешь курить, или…

Макс Лам с явной неохотой сделал затяжку и тут же закашлялся. Положение Макса усугубилось еще и тем, что Сцинк привязал его к столбу.

— Такие люди, как ты, Макс, для меня полная загадка. Зачем вы приезжаете сюда? Почему так себя ведете? И вообще, почему вы живете такой жизнью?

— Ради Бога…

— Помолчи лучше, прошу тебя.

Сцинк порылся в своем рюкзаке и вытащил оттуда плейер «Уокмэн». Устроившись в сыром углу конюшни, он надел наушники и прикурил что-то вроде самокрутки, правда, пахла она совсем не как марихуана.

— Что это? — спросил Макс.

— Жаба. — Сцинк сделал глубокую затяжку. Через несколько минут глаза у него округлились, шея обмякла.

Макс Лам, словно автомат, курил сигарету за сигаретой. Время от времени Сцинк открывал глаза и приставлял палец к своей шее, напоминая Максу об ошейнике. Макс курил и курил. Он заканчивал уже двадцать третью сигарету, когда Сцинк вышел из транса и поднялся.

— Чертовски хорошая жаба. — Он вытащил у Макса изо рта сигарету.

— Мне плохо, капитан.

Сцинк развязал его и разрешил отдохнуть.

— Завтра ты позвонишь и оставишь сообщение для жены. Мы организуем встречу.

— Зачем?

— Чтобы я мог понаблюдать за вами двоими. Хочу увидеть, как вы будете вести себя, смотреть в глаза друг другу, ну и все такое прочее, понял?

Сцинк вышел из конюшни, заполз под машину, где свернулся калачиком, и начал похрапывать. Поскольку Макс не переставал кашлять, он решил остаться спать в конюшне.

Бонни Лам проснулась в объятиях Августина. Но возникшее чувство вины сразу ослабло, как только Бонни увидела, что Августин спит в джинсах и футболке. Она не помнила, чтобы он одевался ночью, но было очевидно, что Августин так и сделал. Бонни была уверена, что близости между ними не было. Да, она много плакала, Августин ее успокаивал, но никакого секса.

Бонни решила потихоньку выскользнуть из кровати, чтобы не разбудить Августина, иначе оба могли почувствовать себя неловко, ведь они лежали обнявшись.