Возможно, для обычного уголовника эти слова и прозвучали бы как комплимент, но только не для Кусаки.

Все матрасы в доме Тони Торреса промокли от дождя, поэтому Иди Марш и страховой агент занялись любовью на шезлонге — довольно шумное и небезопасное удовольствие. Фред Дов нервничал, поэтому Иди пришлось руководить каждым его движением. После акта Фред сообщил, что у него, похоже, сместился межпозвоночный хрящ. Иди так и подмывало ляпнуть: «Да разве у тебя могло хоть что-нибудь сместиться, если ты шевелился, как дохлая курица», но вместо этого она похвалила его, назвав жеребцом. Подобный комплимент всегда приободрял мужчин. Вскоре Фред Дов уснул, положив голову Иди на плечо и свесив ноги с шезлонга, но предварительно пообещав ей указать в страховом заявлении максимальную сумму ущерба, а полученные по страховке деньги поделить с Иди.

За час до рассвета Иди услышала ужасный шум, доносившийся с заднего двора. Она не могла встать и посмотреть в чем дело, потому что была придавлена к шезлонгу телом страхового агента. Судя по визгу, Дональд и Марла взбесились. В конце концов эта суматоха закончилась жалобными визгами и стонами, от которых волосы вставали дыбом. До восхода солнца Иди не пошевелилась, а с первыми лучами потихоньку разбудила Фреда Дова, который тут же впал в панику по поводу того, что забыл вчера позвонить жене в Омаху. Иди посоветовала ему успокоиться и надеть брюки.

Потом она отвела Фреда на задний двор. Единственным напоминанием о таксах были поводки и ошейники. Трава на лужайке была вырвана клочьями, в нескольких местах на влажной серой почве остались полосы следов с глубокими бороздками от когтей.

Один из отпечатков следов совпал по размеру с левым ботинком Фреда Дова.

— Боже мой, — воскликнул он, — а у меня ведь нога не маленькая!

Иди Марш спросила, кому из диких животных могут принадлежать эти следы. Фред предположил, что, судя по размеру, льву или тигру.

— Но я не охотник, — добавил он.

— Можно, я буду жить у тебя? — попросила Иди.

— В отеле «Рамада»?

— А что, туда не пускают женщин?

— Иди, нас не должны видеть вместе. Ни в коем случае, если уж мы с тобой собираемся провернуть это дело.

— Значит, ты хочешь, чтобы я оставалась здесь одна?

— Послушай, мне очень жаль твоих собак…

— Черт побери, да это были не мои собаки.

— Прошу тебя, Иди.

Своими круглыми очками Фред Дов напомнил Иди молодого учителя английского языка, преподававшего в их средней школе. Учитель носил мокасины «Басс» на босу ногу и был без ума от Т. С. Элиота. Иди пару раз «трахнула» его в свободной аудитории, но на выпускном экзамене он все равно поставил ей «удовлетворительно», потому что (как он сам заявил) она совершенно не поняла смысла произведения «Дж. Альфред Пруфрок». С тех пор в душе у Иди засело глубокое недоверие к мужчинам с внешностью учителей.

— Что значит, если собираемся? Мы же с тобой заключили сделку.

— Да, конечно, мы договорились, — согласился Фред Дов.

Когда Фред проследовал за Иди в дом, она поинтересовалась:

— Как быстро ты сумеешь все провернуть?

— Ну, заявление я смогу заполнить на этой неделе…

— Стопроцентный ущерб?

— Совершенно верно.

— Значит, сто сорок одна тысяча. Семьдесят одна мне, семьдесят тебе.

— Правильно. — И все же для человека, на которого неожиданно свалилась куча денег, Фред выглядел довольно подавленно.