Анна рассказала, что хотя её знакомый вёл себя скрытно и не особенно распространялся о своей жизни, ей удалось тайком заглянуть в его паспорт. Звали мужчину, если верить паспорту, Сохин Евгений Васильевич. Дату рождения и место прописки женщина не запомнила. Анна также сообщила, что давно уже не видела Сохина, который собирался в середине июля уехать на некоторое время из Свердловска к родственникам.

Казалось, расследование выходило на финишную прямую. Впервые за всё время похищений малолетних детей в Свердловске правоохранительные органы имели серьёзного подозреваемого и надёжных свидетелей. Надо было брать под стражу Сохина и «колоть» его «на сознанку». Это уголовный розыск умел делать как нельзя лучше. Однако справка из паспортного стола, выданная по запросу уголовного розыска, гласила, что Сохин Евгений Васильевич в числе прописанных в Свердловске граждан не значится. 11 августа оперуполномоченный Плотников сообщил исполняющему обязанности начальника ОУР Крысину о результатах проделанной работы.

Александр Васильевич принял информацию подчинённого к сведению, однако особого интереса к ней не проявил. Дело заключалось в том, что новые чрезвычайные события отодвинули поиск таинственного Сохина на второй план и свежая информация заставляла всерьёз усомниться в причастности этого человека к похищениям детей.

Глава IX. «…в это время девочка берёт гражданина за руку»

Валя Камаева, девочка в возрасте трёх лет и четырёх месяцев, исчезла из двора дома №25 по улице Февральской революции, в котором проживала с родителями и братишкой, 22 июля 1939 г. Как и в предшествующих случаях, исчезновение малолетнего ребёнка произошло совершенно незаметно для окружающих – вот только он играл здесь, перед глазами и – раз! – нет малыша.

Однако после того, как ребёнок был уведён из двора, похитителя остановила женщина, хорошо знавшая как саму 3-летнюю Валю, так и её семью. Впервые нашёлся человек, фактически ставший свидетелем преступления, видевший злоумышленника и даже разговаривавший с ним.

Впрочем, предоставим слово матери пропавшей девочки. Евдокия Никифоровна Камаева 26 июля – на четвёртые сутки с момента похищения дочери – подала на имя начальника Отдела уголовного розыска заявление. Документ этот в высшей степени любопытен, его содержательную часть имеет смысл воспроизвести целиком, без купюр:

«Заявление.

22 июля с. г. около 3-х часов дня со двора дома, где я живу, была уведена моя дочь Валя 3 лет. Работаю я на заводе «Сталькан», на время нахождения меня на работе дочь оставлялась под присмотром соседки по квартире гр. Шаховой, которая не заметила, когда и кем была уведена моя дочь со двора дома, где я живу.

При опросе соседей я установила, что гр. Аксенова, проживающая в том же квартале, видела, как моя дочь шла с подростком около 16 лет по улице 9-я января в сторону Площади 1905 года; тов. Аксенова спросила его: «Ты куда её повёл?», на что этот подросток ответил: «А тебе что, я к ним в гости приехал и у них живу».

Я вернулась домой с работы около 7 часов вечера и, обнаружив отсутствие дочери, сейчас же заявила в 1-е отделение милиции и была в тот день во всех остальных отделениях милиции гор. Свердловска, затем 23/VII была в кадавернях (устаревшее название морга – прим. А. Р.) и на кладбищах; 24/VII искала на окраинах города, 25/VII была в детприёмнике по ул. Розы Люксембург, в скорой помощи Визовской поликлиники (то есть ведомственной поликлиники Верх-Исетского завода – прим. А. Р.) и в детприёмнике на Сортировке. В итоге все мои поиски на сегодня остаются безрезультатны.

Прошу Вас помочь мне оказать помощь в разыскивании дочери.

Приметы: волосы короткие светлые – блондинка. За ушами есть следы золотухи. На правой руке и верхней части около плеча следы разреза от операции.