На самом же деле подтекст странного инцидента довольно прозрачен. Очевидно, что Винничевский был чрезвычайно чувствителен к сексуальным раздражителям, пусть даже в глазах окружающих таковые вовсе и не казались сексуальными. Но из протоколов его допросов нам известны его признания о сильном возбуждении, которое он переживал ещё даже до начала душения жертвы, то есть во время переноски ребёнка на руках, до перехода к «активной фазе» нападения. В те минуты, когда он расстегивал штаны и начинал душить ребёнка, его член уже находился в состоянии сильной эрекции. Очевидно, что нечто подобное произошло и в те минуты, когда он остался наедине с сестренкой Эрнста. Винничевский не пытался её душить – подобное скрыть не удалось бы – но сильно возбудился из-за близости объекта вожделения. Именно для того, чтобы скрыть эрекцию, он и сел на диван – в противном случае неприлично выпирающие брюки без слов рассказали бы о его эмоциях всё.

Есть в показаниях молодого Эрнста Иосифовича ещё один интересный момент, мимо которого нельзя пройти без комментария. Процитируем нужный фрагмент:

«Вопрос: Часто Винничевский носил с собой конфеты?

Ответ: Нет, часто конфет я у него не видел, но семечки у него были всегда в карманах, и он часто ими угощал».

Для понимания поведенческой модели преступных посягательств Винничевского в этих двух предложениях содержится очень любопытная информация. Из протокола личного досмотра задержанного мы знаем, что в его карманах были найдены как конфеты, так и обертки от шоколадных конфет. Понятно, что угощение всевозможными сладостями – шоколадными конфетами, пастилой, засахаренными орешками, шоколадкой и т.п. – является прекрасным способом познакомиться с ребёнком, расположить его к себе и увести от дома, пообещав ещё купить подобную вкусняшку. Тем более если речь идёт об очень скудных в материальном отношении довоенных годах и детях из неблагополучных семей. Ну в самом деле, какой ребёнок устоит перед обещанием получить ещё одну конфету, если одну ему уже дали? Ни один не устоит, как бы мама его ни учила отказываться от конфет.

Но носить конфеты «с запасом» в карманах неудобно – они тают, слипаются с обёрткой, на них налипает всякий мусор, который всегда имеется в карманах мальчишеских брюк. Поэтому конфеты надо либо всегда носить с собою и постоянно их есть, тем самым обновляя запас, либо конфеты надо покупать непосредственно перед целевым использованием. Фактически Эрнст Неизвестный сказал допрашивавшему его лейтенанту Лямину следующее: Володя Винничевский не был сладкоежкой, он не носил в карманах запас конфет, он грыз семечки, как и все «нормальные пацаны». Кстати, при задержании в карманах Винничевского семечек не оказалось вообще.

Это означает, что обвиняемый вовсе не был спонтанным, плохо управляющим собой убийцей, напротив, он заблаговременно планировал свои нападения, покупал конфеты только перед нападением и, возможно, совершал в течение одного дня несколько попыток похищений. Подходил к одному ребёнку, угощал конфетой, заговаривал, если что-то настораживало его и казалось опасным, тут же отходил и принимался искать новую жертву. Таких подходов в течение дня могло быть несколько – пять-семь-десять – пока оставались в карманах конфеты, либо пока попытка похищения не приводила к успеху.

Перед нами серийный убийца в своём кристально чистом, если угодно, эталонном виде.

Мы должны быть благодарны Эрнсту Иосифовичу Неизвестному – он очень много рассказал нам о своём друге, много больше, чем остальные сверстники, и явно больше, нежели сам мог предположить. Через десятилетия этот рассказ был услышан самыми благодарными слушателями – читателями этой книги.