— Да, разумеется, я понимаю, — успокоил его Костя. — Далеко нам еще?

— Мы уже приехали.

Загородный дом Крафтов находился в старом дачном поселке, разбитом когда-то в лесу. Мидовские чиновники садоводством и огородничеством не занимались, деревьев не вырубали. Идиллический пейзаж несколько портили строившиеся в поселке новые дома-замки из красного кирпича.

Веру они увидели, когда прошли по дорожке в глубь участка, к дому. В шортах и легкомысленной футболочке, с двумя косичками, заплетенными у висков, она казалась подростком. Костя сначала не узнал ее, а узнав, подумал, что на вид ей можно дать лет тринадцать. Подошел ближе, протянул руку, мысленно прибавил три года — шестнадцать.

Вера стояла на лестнице, прислоненной к летнему душу, и держала в руках ведерко с краской. Дарья на крыше орудовала кистью.

По заляпанному краской лицу Веры, по легкому замешательству, с которым она поздоровалась, можно было понять — их не ждали. Но вышедшая на крыльцо Анна Рудольфовна, давно и медленно стареющая женщина, в шелковом платье, с бусами на шее и браслетами на запястьях, сказала низким, хорошо поставленным голосом учительницы:

— Я уже решила, что вы передумали нас посетить.

Когда Игорь Петрович представил ей Костю, она протянула руку ладошкой вниз — для поцелуя. Но, по-мальчишески решив отомстить за смущение Веры, которую Анна Рудольфовна не сочла нужным предупредить о гостях, Костя пожал руку в перстнях.

— Вы познакомились с моей невесткой? — осведомилась Анна Рудольфовна.

— Только что, — соврал Костя.

После церемонии представления он вернулся к Вере с Дашей, предложил помощь в малярных работах.

Дарья спускаться с крыши душа не желала.

— Почему это мы должны бросать? Из-за них, че ли? — возмущалась она. — Тут немножечко осталось.

— Все, Дашенька, — уговаривала ее Вера, — работы имени Тома Сойера окончены, завтра докрасим.

Дарья плюхнулась животом на незакрашенную часть крыши, свесила вниз кудрявую головку.

— Ты кто? — спросила она Костю.

— Вы, — поправила ее Вера.

— Ну вы, че ли, не все, че ли, равно.

— Меня зовут Константин Владимирович. Можешь звать дядей Костей, но не дедушкой. Договорились?

— Нет, че ли, я не понимаю. А по работе кто?

— По профессии, — снова поправила ее Вера.

— Доктор.

Костя улыбался: симпатичные, залитые солнечным светом на фоне зелени деревьев, девчонки. Маленькая, с черными цыганскими кудряшками, любопытными глазенками, походила на вертлявого чертика. Старшая — на школьницу на практике после учебного года. Костя старался не опускать глаза, не разглядывать девичью грудь, не стянутую бюстгальтером под тоненькой майкой. И не пялиться на бедра.

— Какой доктор? — спросила Даша.

— Думаю, что хороший.

— Че ли не понимаете? Что вы лечите: че ли там рты или ноги?

— Челикать мы научились у шофера, который перевозил нас на дачу, — пояснила Вера.

— Я че ли там лечу характеры людей, — сказал Костя.

— Настроение? — уточнила Даша.

— Настроение, — согласился Костя.

— Че ли вы клоун? — Дарья взвизгнула от восхищения.

Костя расхохотался и весело подтвердил Дашино определение.

— Давай отпустим тетю Веру, — предложил он, — а сами докрасим. Похоже, нам есть о чем поговорить.

Вера воспротивилась эксплуатации гостей, но ее быстро уговорили. Дарье надо было задать Косте множество вопросов. Ее интересовало, может ли он лечить настроение кошек и собак.