|
Одолевая за один прыжок по целому пролету, она устремилась к выходу из корпуса. — О, это было что-то! — Ты их рожи видела? — Не очень, — призналась Шэй. — Я не спускала глаз с пола, летевшего мне навстречу. — Да, я помню, когда я с крыши летела, со мной то же самое было. Земля как-то привлекает внимание. Кстати о рожах. Нос-то сними. Тэлли хихикнула и отлепила от лица нос. — Да уж, нет смысла быть уродливее, чем обычно. Шэй нахмурилась. Она отклеила накладную бровь и сердито зыркнула на Тэлли. — Ты не уродка. — Перестань, Шэй. — Я не шучу. — Она протянула руку и прикоснулась к носу Тэлли. — У тебя классный профиль. — Не говори глупостей, Шэй. Я уродка, ты тоже. И такими нам быть еще две недели. Но ничего в этом нет ужасного. — Она расхохоталась. — У тебя, например, одна бровь косматая, а вторая тонюсенькая. Шэй отвела взгляд и принялась молча снимать с себя остатки грима. Они спрятались в раздевалке у песчаного пляжа, где до того оставили свои кольца-интерфейсы и одежду. Если бы кто-то спросил, они бы сказали, что все это время купались. Купание в реке представляло собой грандиозный способ надувательства. При этом тебя никто не сумеет разыскать по температуре тела, а ты можешь без труда сменить одежду. К тому же это служило прекрасным оправданием при ответе на вопрос, почему на тебе нет кольца-интерфейса. Река смывала все преступления. Еще через минуту они уже плескались в воде, утопив все гримировальные принадлежности. Спасательную куртку они собирались попозже вернуть на место — положить в ящик в подвале школы искусств. — Я серьезно говорю, Тэлли, — сказала Шэй, как только они вошли в воду. — Нос у тебя совсем не уродливый. И глаза твои мне тоже нравятся. — Мои глаза? Ну это уже просто полный бред. Они же… ну, как говорится, слишком близко посажены. — Кто это говорит? — Биология. Шэй набрала в пригоршню воды и плеснула на Тэлли. Ты же не веришь во всю эту дребедень, правда? В то, что существует только одна разновидность внешности и что все запрограммированы с этим соглашаться? — При чем тут «веришь» или «не веришь», Шэй! Это просто все знают, вот и все. Они выглядят… чудесно. — Они все на одно лицо! — Мне тоже так казалось. Но когда мы с Перисом пробирались в Нью-Красотаун, мы их там много повидали и поняли, что красивые выглядят по-разному. Каждый выглядит по-своему, просто различия более тонкие, потому что они — не уроды. — И мы не уроды, Тэлли. Мы — нормальные. Пусть мы не писаные красавицы, но, по крайней мере, мы — не куклы Барби, у которых нет ничегошеньки своего. — Что это еще за куклы? Шэй отвела взгляд. — Мне про них Дэвид рассказывал. — Блеск. Опять Дэвид. Тэлли оттолкнулась ступнями от дна и поплыла на спине, глядя на небо и желая, чтобы этот разговор поскорее закончился. Они еще несколько раз побывали на руинах, и Шэй всякий раз настаивала на своем и зажигала фальшфейер, но Дэвид так ни разу и не показался. Тэлли становилось здорово не по себе из-за того, что они в мертвом городе поджидали, соизволит ли явиться какой-то парень, которого, может, и на свете-то нет. Да, осматривать руины было очень классно, но Тэлли уже начало казаться, что Шэй просто чокнулась на этом Дэвиде, и поэтому от вылазок на руины она получала все меньше и меньше радости. — Он существует. И я с ним не один раз встречалась. — Хорошо, Шэй. |
