Городской музей расположен в старинном бюргерском доме, под ногами скрипели половицы, и в этом скрипе, как и в больших затуманенных окнах, тоже чудилась давно ушедшая жизнь. Я думал, думал об этой жизни, а сердце мое разрывалось, потому что в эти часы умирал Энке.

Он умирал так же достойно, я чуть было не написал — так же артистично, как и жил. Он полулежал в кресле, в том самом, где сидел когда-то чинно, наслаждаясь органной музыкой. И он уже не мог сойти с нами в подвал по камням-ступеням. Там Анна Федоровна рассказала о том, что мастер тяжко болен, но чуть ему делается лучше, он идет сюда, в мастерскую, и кончает начатые ранее фонари. Тускло отсвечивая медью, они покоились на стеллажах, и недостроенность их, обычно волновавшая в мастерской радостным обещанием чего-то нового и удивительного, на этот раз вызывала чувство непоправимости.

Потом мы опять поднялись, и он, улыбаясь, говорил о том, что ему лучше. Если он не хотел радовать, то не хотел и печалить.

Самое страшное на выставке старинных часов то, что все они стоят, — кажется, что время остановилось навсегда.

* * *

Мастер Энке умер.

Но дворик, где горят вечером фонари, никогда не пустует.

Сегодня сюда ходят экскурсии.

И однажды кто-то задал вопрос: «А когда он, Энке, жил?»

Если бы в ту минуту там оказался я, то ответил бы: он жил давно, может быть, пятьсот, может быть, десять тысяч лет назад; он рисовал бизонов на стенах пещер и строил готические соборы, а совсем недавно я его видел, и рука, моя до сих пор сохранила тепло его руки. И посмотрел бы в сторону ворот, ожидая, что в них появится он сам. Ожидая, что он вернется, как вернулись разбитые жестоким ударом чудо-часы из истории Андерсена.

Реквием

Расследование одного ухода: официальные документы, показания, письма, версии.

«…утром 25 июня с. г. на территории лодочной станции комбината „Искра“, на левом берегу реки Волга, ребятами, ловившими рыбу с лодки, был обнаружен труп неизвестного молодого мужчины, одетого в светло-коричневые брюки, трикотажную синюю кофту, серый пиджак и коричневые полуботинки.

… в тот же день в морге студентка медицинского института Завьялова опознала в обнаруженном трупе однокурсника Барышева В. И. Затем он был опознан и родственниками.

…Установлено, что за пять дней до этого Барышев ушел с квартиры, оставив записку хозяйке и три письма: одно — родителям, живущим в городе О., второе — товарищу по институту Адамовичу, третье — девушке Туровской. Во всех письмах сообщалось о решении уйти из жизни.

…в дальнейшем расследовании согласно существующему положению будет участвовать местная суицидальная служба (психолог М. Н. Сидорова)…»

Часть первая

СТРАННЫЙ АВТОПОРТРЕТ

Илья Огнев (комсорг курса). Наши девочки нам говорили: старайтесь быть похожими на него, вы еще вроде бы ребятишки, а он — взрослый человек. А за последнее время Валерий и внешне возмужал, усы стал носить, он будто бы, в отличие от нас, успел повидать жизнь и многое испытать, хотя и были мы ровесниками — всем нам теперь по двадцать…

Наталья Завьялова. Это был настолько удивительный человек… В двадцать лет он уже много умел и мог. Он, наверное, и минуты одной не тратил попусту. Он резал по дереву, он рисовал. И хорошо рисовал. Он писал стихи. При его жизни нам были известны только его шуточные стихи, но после трагедии мы узнали, что он писал и нешуточные. Об этих нешуточных он молчал, никому не показывал… А вообще такой выдумщик все время делает что-то.