|
Почему? Постарался забыть в ту же ночь. Почти не вспоминал на утро… но когда снова пришла ночь, мне снились твои волосы, Дэя… – хрип, и с рычанием, – мне снились твои глаза, Дэя, и я утонул в них. Поднявшийся ветер, бросил в нас разноцветные лепестки соцветий, овеял, словно играясь и умчался прочь, а Эллохар вновь простонал: – Я же знал, чья ты… Знал с самого начала, еще тогда, когда в твоих глазах при взгляде на Тьера прятался лишь страх. Знал, – глухое рычание, – все знал… Но все чаще ловил себя на мысли, что вспоминаю о невзрачной адептке Академии Проклятий. Тихий злой смех, и издевкой над самим собой прозвучало: – Я так долго оправдывал интерес к тебе заботой о невесте друга… Перед самим собой оправдывал… Я сам себя обманывал, Дэя, я так старательно себя обманывал, а обмануть не смог. О, Бездна, и что мне с этим делать? Что мне делать с этим признанием и этими чувствами?… – Магистр Эллохар… – начала я. Отпустил в то же мгновение. Отпустил, отошел, отвернулся, и теперь стоял спиной ко мне, глядя куда-то перед собой. Где-то там, словно в другой жизни, слышался звон ударов боевых топоров, громкая музыка, далекий смех. Там, где-то… а здесь тишина, лед отчаяния, и мое бессилие сделать хоть что-то. Я просто не знала, что мне делать… Хотелось развернуться, уйти и никогда больше не слышать, хотелось забыть и не вспоминать, хотелось все что угодно, только бы не стоять здесь, чувствуя себя виновной. В чем? Я не знала… – Я знал, что любить это больно, но не знал, что настолько… Эта боль убивает меня, Дэя, но боль ничтожна в сравнении с ревностью… Знать что ты с ним, что он обнимает тебя, прикасается к твоей коже, целует волосы цвета спелой вишни… Знать и заживо сгорать без возможности очнуться от кошмара… – усмешка и злое: – И вот ты на моих глазах обнимаешься с дроу и делишь с ним бокал на двоих! Я же убью его, Дэя! Я не сдержусь и просто убью! И как на зло в ночи раздался голос Юрао: – Дэя! Эллохар медленно обернулся на крик. Медленно, но в каждом его движении читалась угроза и я испугалась за партнера, испугалась настолько, что подбежав к лорду Эллохару, преградила ему путь, просто чтобы удержать. И если есть поступки, о которых мы горько сожалеем годами – это был он. – Даррэн, пожалуйста, – взмолилась я. И услышала хриплое: – Повтори! Я вздрогнула, попыталась отойти… Рывок, и как тогда в таверне в Мирах Хаоса, я оказалась прижата к дереву, а лорд Эллохар, склонившись, прорычал: – Повтори… И я повторила: – Прокляну ведь. Но он расхохотался, это был злой издевательский смех, и, не дав даже опомниться, Эллохар вдруг прохрипел: – От любых твоих проклятий, Дэя, есть один очень действенный метод, милая, следует просто закрыть твой рот! Я сжалась, с ужасом осознавая, как он прав, и уже чувствовала его дыхание на лице, и… – Дэй, ты больше не пьешь! – раздался совсем рядом наглый голос Юрао. – Определенно не пьешь. Замерла я, возблагодарив Бездну, застыл от ярости лорд Эллохар, Юрао Найтес продолжил: – Я тебе больше скажу, Дэй, сам пить больше не буду, ибо ты не поверишь – до гномов напился! Не поверила, и полузадушенным голосом переспросила: – Это как? – Это? – Юр хмыкнул. |
