– Вы желаете отказаться от моего предложения? – холодно спросил Дамиен, вперив в нее изучающий взгляд стальных глаз. – Что ж, еще не поздно!

– Вы неверно меня поняли, милорд! – воскликнула Ванесса, бледнея. – Я готова стать компаньонкой вашей сестры. Это станет благовидным объяснением моего присутствия в вашем имении. Я полагаю, что смогу быть ей полезна.

Барон нахмурился, усмотрев в ее словах рациональное зерно. Ему действительно требовалась компаньонка для Оливии, но он предполагал нанять вышколенную и строгую гувернантку с безупречной репутацией. Ванесса же не обладала опытом ухода за прикованной к постели больной и была светской женщиной.

– По моему, вы не отдаете себе отчета в том, с какими трудностями вам придется столкнуться, – с сомнением произнес он. – Оливия не только парализована, но и охвачена отчаянием. Чтобы стать ее подругой, потребуется ангельское терпение. Готовы ли вы к самопожертвованию?

– Я понимаю вашу озабоченность, ваша светлость, – кротко потупившись, ответила Ванесса. – Но поверьте, лишения научили меня быть терпеливой. Мне доводилось ухаживать и за мамой, и за сестрами, когда они болели. Кроме того, мне бы хотелось загладить вину своего неразумного младшего брата.

Дамиен подошел к окну и уставился на широкую аллею парка. Оливия была единственным дорогим ему человеком во всем свете, но и ее он не уберег, легкомысленно понадеявшись на гувернантку и прислугу. И теперь он считал своим долгом искупить вину перед ней и сделать все возможное для ее скорейшего выздоровления.

Возможно, очаровательная леди Уиндем и права, решил он. Может быть, именно она поможет несчастной Оливии. Что же касается тревоги относительно репутации семьи, то она была вполне объяснима, и за это ее не следовало винить. Более того, именно желание сохранить свое доброе имя даже ценой огромной жертвы пробудило в нем симпатию к ней.

– Я полагаю, – пожевав губами, произнес он, – что мы должны подвергнуть вас испытанию. Поживите в моей усадьбе недельку другую в качестве компаньонки моей сестры, а там решим, как нам лучше поступить.

Ванесса вздохнула с облегчением.

– Конечно, будет лучше, если вы скроете от Оливии ваше родство с ее обидчиком, – продолжал Дамиен. – Вряд ли ей будет приятно лишнее напоминание о нем.

– Разумеется, милорд! Не думаю, что ей известно, кто я такая. Обри говорил, что он не углублялся в подробности, рассказывая ей о своей семье. К тому же я ношу другую фамилию. Но существует опасность того, что мою тайну ей случайно раскроют ваши соседи.

– Это исключено, – заверил ее барон. – Оливия никого не принимает и не покидает усадьбу.

– Почему бы вам не представить меня ей как вдову, вынужденную искать заработок в силу временных финансовых затруднений?

Синклер обернулся и посмотрел на каминные часы.

– В агентство по трудоустройству я уже опоздал, – сказал он. – А ведь меня там ждут кандидатки на должность компаньонки.

– Вы же сказали, что спешите на встречу с портным! – нахмурившись, заметила Ванесса.

– Каюсь, я вам солгал, – с улыбкой признался Дамиен.

– И часто вы лукавите?

– Мне не хотелось разрушать сложившееся у вас мнение обо мне как о закоренелом развратнике.

Ванесса почувствовала, что ей пора откланяться, и встала, промолвив:

– Позвольте еще раз поблагодарить вас, барон, за вашу снисходительность. Не смею вас больше задерживать!

– Я велю лакею проводить вас.

– Благодарю, я сама найду выход, барон!

– Не лучше ли нам пренебречь титулами в общении? Впредь называйте меня просто Дамиеном.

– Как вам угодно, Дамиен!

– Приятно слышать от вас свое имя, – с лукавой улыбкой заметил барон, словно бы напоминая о том, что между ними случилось.