– Я не вернусь в Россию, не откажусь от имени Кэт, не брошу Ларису и никогда больше не буду верить людям… – Тихо, как эхо, повторила я.

– Поклянись!

– Клянусь…

– Слава богу, теперь я могу умереть спокойно…

Он сжал покрепче руку девочки и, кажется, потерял сознание…

В этот момент я услышала отдаленные, очень быстро нарастающие звуки сигнала несущейся нам на помощь «Скорой помощи». Добросовестный диспетчер записал мой бессвязные полу русские полу английские выкрики на магнитофон, и нашел возможность разобраться, что они означают. Машина, оснащенная для удобства тех , кто сдал ее нам, системой спутникового слежения практически обнаружила себя сама…

* * *

Проводив глазами носилки с бесчувственным телом Кирилла , которые два санитара торопливо задвигали в глубину отлично оснащенного реанимационного автомобиля, я снова прижала Ларису к себе. Я боялась думать о том, что ждет нас с ней в будущем, сколько всего мне придется пройти и преодолеть ради этой маленькой малышки с трогательными кудряшками, как сложно будет мне выполнить клятву только что данную здесь, на лесной поляне во французском лесу рядом с обгоревшим покореженным автомобилем. Клятву данную мной человеку, которого я люблю и буду любить всю оставшуюся жизнь… Как жаль, что я поняла это так ужасающе поздно. Я ни минуты не сомневалась, что выполню эту клятву, как бы тяжело мне не было.

Внезапно откуда то из прошлого до меня донесся спокойный и очень убедительный голос Кирилла:

«У тебя впереди широкая и светлая дорога Эгле, и ты сейчас стоишь в самом ее начале, практически на полоске с надписью „Старт“, стоит тебе пуститься в путь ты таких оборотов наберешь, что тебя будет просто не остановить» – дай бог, чтобы ты был прав, любимый.

Эпилог

Через день в особняк мадам Орэли Лефилье, куда я попросила после аварии отвезти нас с девочкой, пришло известие о том, что незадолго до вылета в Россию, в аэропорту имени Шарля де Голля от сердечного приступа скончался Каменков Олег Владимирович. Врачи, не успели, как ни старались, помочь умирающему и только зафиксировали его смерть. Я призналась утешающей меня старой мадам, что намерена больше никогда не возвращаться в Россию, поэтому хочу похоронить мужа прямо здесь в Онфлере. Она обещала помочь с похоронами и отпеванием. Мы похоронили Олега тихо, без помпезности и шума, не приглашая никого из России, и только после этого послали родным Каменкова официальное извещение о его скоропостижной кончине.

На следующий день мне сообщили, что сильный организм Кирилла помог ему выкарабкаться буквально с того света, преодолеть кризис. Неужели господь сжалился над нами и все таки дал Киру маленький шанс увидеть, как растет и взрослеет его дочь?