— Почему душу? — агрессивно спросила Гунилла. — Почему не живого Эрланда?

Она почувствовала на своем плече чью-то руку. Хейке понимал ее.

Ленсман скомандовал всем спрятаться за деревьями. И там дал шепотом распоряжения. Им следовало разбиться на группы и окружить расселину. Идти в прямую атаку не следовало.

Все видели, как издалека, над небольшой впадиной, поднимается дым. Там и находился теперь этот чокнутый Эрланд.

«Но с другой стороны, — думал Арв, — все, возможно, складывается к лучшему: наконец-то они вскроют этот гнойник, которым было в их жизни Ущелье дьявола».

Только бы им не пришлось умереть тут!

Враг имел все преимущества. Эти существа хорошо знали природу. Никто из местных жителей не знал, сколько их там и что они из себя представляют.

Но они стреляли из ружей. Разве демоны умеют это делать?

С ружьем шутки были плохи: так просто мимо не пройдешь. Так что Эрланд оказал им медвежью услугу. Если он, конечно, еще жив…

Предельно осторожно они продвигались вперед.

Враг ничем не выдавал своего присутствия. Но присутствие его ощущали все.

Надвигалась ночь.

Близился волчий час.

В ущелье все должны были теперь бодрствовать. Стоять на вахте.

Гунилла совсем замерзла. При малейшем удобном случае она садилась на корточки и прикрывала плащом свои заледеневшие ноги, растирала их руками. Она боялась, что уже отморозила их, но не смела жаловаться. Ведь никто ей ничем не мог помочь.

Группы Хейке, ленсмана и Арва приближались друг к другу с северной стороны. Пастор был в группе Арва.

— Как Вы думаете, пастор, что это? — спросил один из крестьян. — Не кажется ли Вам, что это отродье Сатаны?

— Конечно, нет, — неуверенно произнес пастор.

— Но, может быть, стоит теперь заняться изгнанием демонов?

— Это было бы напрасной тратой времени, — послышался низкий голос Хейке. — Если бы это были сверхъестественные существа, ко мне подоспела бы помощь.

Все вопросительно уставились на него в холодном свете луны.

— Некоторые из «меченых» Людей Льда, — пояснил Арв, — получают помощь от своих предков, когда им приходится туго. Хейке уже не раз получал такую помощь.

Все восприняли это пояснение в скептическом молчании.

— Значит, Хейке служит силам добра? — спросил кто-то.

— Да. О собаке не следует судить по ее шерсти, — ответил Арв. — Наш род ведет свою собственную борьбу, и она еще не закончена. Хейке унаследовал все внешние признаки «проклятого», но, собственно говоря, он — избранный.

Эти слова запали в сердце отвергнутому всеми Хейке. Но он и виду не подал — смотрел неотступно в расселину, освещенную голубоватым лунным светом.

— Ты полагаешь, что эти твари — люди? — спросил ленсман.

— Да. Думаю, что так, — ответил Хейке. — Но злые люди. Моему защитнику не нравится это место.

Не желая морочить себе голову, ленсман не стал спрашивать, кто этот защитник.

— Но тогда я не понимаю, почему они прячутся здесь уже три года!

И тут лицо его прояснилось.

— Прячутся! Вот в чем дело! Теперь я понимаю, что произошло в Калмаре. Восемь злостных преступников сбежали из тюрьмы. Убийцы, грабители — все они были по-своему душевнобольными. Те крики, которые три-четыре года назад слышал Карл Кнапахульт, были их праздничными воплями: им удался побег и они нашли себе убежище. Сам я давно уже ничего не слышал об этих беглецах, и мне в голову не приходило связывать их с Ущельем дьявола.