Застыла, всматриваясь в лицо ушельца. Ее ноздри широко раздувались, словно у полицейского, пытающегося без приборов уличить водителя в употреблении спиртного. А в глазах застыло выражение, будто она едва сдерживается, чтобы не плюнуть ему на лысину. На пятна Грибницы вверху лба.

— Скажи, Ушелец, если ты жив, то почему погиб Картер?

— А он умер? — по-дурацки переспросил Раскин. Он как-то мало думал о том, что произошло с командой Шнайдера после того, как он стараниями кухуракуту перенесся с Забвения на Барнард-1.

— Картер пошел следом за тобой, Ушелец. Шнайдер рвал и метал, — слишком уж ты явно залажал…

— Да? — Раскин почувствовал раздражение. — Его б туда!

— Шаттл, который должен был забрать тебя, разбился, — отрешенно проговорила женщина. — Его сбило «смещением». Затем отправили Пола и…

— Погоди! — Раскин схватил ее за локоть. — Идем, сядем! — он быстро взглянул в сторону своих сопровождающих — они, кажется, не возражали; Всеобщность молчала. Потянул Скарлетт в сторону скамейки, замаскированной среди фикусов. — Ты меня ненавидишь? — спросил он, когда декоративные заросли закрыли их от посторонних взглядов.

— Ненавижу? — удивилась былая валькирия. — Я — пилот десантного шаттла на службе Всеобщности. Все эмоции, связанные с прошлым, я отсекла от себя, так как они могли помешать выполнять возложенные на меня функции.

Раскин осекся. Вот оно что. Скарлетт угодила в лапы Треугольника. А что, интересно, Шнайдер? Он теперь, в противовес своей былой задаче, распределяет зараженных ушельцев на колонии, где Грибницу видели только по головизору?

— Как это произошло? — спросил Раскин, ловя себя на мысли, что его вопрос звучит так, будто он спрашивает о смерти их общей знакомой.

— Мы находились на орбите Забвения, — Скарлетт послушно начала рассказ, — когда из гиперпространства вышла «Гордость» — крейсер Солнечной Федерации. «Гордость» появилась невероятно точно по отношению к нам. И сразу же атаковала… «Ретивого» взрывом протонной торпеды распылило на кварки. А Козловский объявил, что его «Микадо» сдается, сразу после того, как компьютер зафиксировал облучение десантного корабля крейсерскими радарами наведения.

— Не успели уйти… — задумчиво констатировал Раскин.

— Даже не пытались. Капитан «Ретивого» Ирен Родригес находилась в тот момент на борту «Микадо». Очевидно, Козловский не пожелал рисковать здоровьем обожаемой, — заключила Скарлетт с горечью, не подобающей кластеру Всеобщности. — Чего им было бояться? Треугольнику нужны астрогаторы и пилоты, близко знакомые с технологиями людей.

Из-за завесы кожистых листьев послышался деликатный кашель.

— Свидетель обвинения Скарлетт Грей, просьба пройти в зал Трибунала, — объявил чей-то низкий голос.

— Ну, — Скарлет встала, одернула китель, — мне пора. Всеобщность требует подтверждения лояльности. Быть может, мы еще увидимся.

Раскин ничего не ответил. Нахмурив брови, проводил взглядом поджарую фигуру. Наверное, в некоторых случаях иметь купированные чувства — это благо. Женщина может спокойно обсуждать гибель любимого с человеком, который прямо (если подойти пристрастно) или косвенно (если посмотреть объективно) имеет отношение к случившемуся. А вот ему Всеобщность не выпишет рецепта сильнодействующего успокоительного. Счастлива «золотая середина», к которой относится большая часть человечества. Умеренные добродетели, умеренные пороки; две руки, две ноги, голова, которая время от времени думает о душе.