Раскин поморщился. Кто бы говорил! У командира на голове имел место «ежик» микроскопической длины, на темени белела гладкая, словно колено, тонзура.

— Сложность третья. Это — наши раненые. — Томас внимательно оглядел лица бойцов. Будто в первый раз увидел. — Надо ли напоминать, что своих людей мы не оставляем?

— Заткнись, Томас! — один из лежащих на носилках апатично пошевелил руками. Раскин бросил взгляд в его сторону и тут же отвел глаза: «сине-черный» был в два раза короче, чем ему полагалось. — Я вот отвоевался… — закончил тот чуть слышно.

— Не затыкай рот командиру! — встопорщил щеточку усов Томас. — Ты, Пегий, все еще мой подчиненный! Так вот, — он обратился ко всем остальным, — предлагаю отправить за ранеными лихтер, после того как «Небиро» окажется на орбите. Мы разделимся. Оставим здесь отряд. Человек пять, я думаю, не больше. Когда мы пойдем через Циркон, «зомбакам» будет не до станции, это как пить дать.

Командовать обороной и прикрытием нашей контратаки будет Павло Трыщун. Павло, возражения есть?

— Да нету возражений, нету! — выкрикнул «сине-черный». Он продолжал таскать ящики к выходу и как раз примерялся к очередному, когда Томас объявил о своем решении. — Чуть что, так Павло — молокосос! Павло — молчать! А как к дядьке в пекло лезть — так, Трыщун, командуй! — добавил он не без пафоса.

Томас оставил реплику без внимания.

— Остальные, полагаю, должны быть добровольцами.

— Я останусь! — поднял руку бородатый доктор.

— Я поддержу! — сказал тот, кого Томас назвал Лисом. — Хочу своими глазами посмотреть, как этот гадюшник раскидает по окрестностям!

Не заставили себя ждать еще двое добровольцев. Отряд был сформирован в считанные минуты. Томас удовлетворенно кивнул.

Павло ногой откинул крышку плоского контейнера. Подмигнул Раскину:

— Раз мы никуда не идем, можно выбрать «пушку» побольше!

Он наклонился и вынул тяжелый автомат с подствольным гранатометом. Достал запасной магазин, примотал скотчем к уже заряженному так, чтобы можно было молниеносно заменить отстрелянный рожок на полный патронов. Раскин отметил, что «сине-черные» располагают солидным арсеналом. Куда более солидным, чем могло показаться на первый взгляд.

— Отсюда не высовывайтесь, пока не прибудет лихтер, — продолжал инструктировать Томас. — Станцию строили на совесть. Чтобы ее разрушить, понадобится атомная бомба, но, надеюсь, до этого не дойдет. Нижний уровень — самый безопасный. На верхние этажи лучше не соваться, — их могут продырявить…

Он слез с ящика, поднес к губам флягу. Какой-то «сине-черный», высоченный и худой, словно кочерга, тоже с коммуникатором на руке, подошел к нему и спросил о Раскине. Ушелец мгновенно подобрался.

— Подозрительный, — ответил Томас «сине-черному», не сводя с Раскина глаз. — Возможно неадекватное поведение.

— Тогда наручники — это благоразумно. Забвение… — проговорил худой хорошо поставленным, глубоким голосом. Как диктор с голограмм-видения. Ну, конечно же, Забвение — всему объяснение. Забвение… «Сине-черный» почесал небритую щеку.