– Я уверен, этот волнующий момент войдет в историю. Летописцы будут пересказывать и переписывать, добавляя все новые подробности… как это всегда делается, но я… но мы…

    Я поинтересовался:

    – Вы не знаете, как молоть кофе?

    – О, мы знаем многое! Но будет записано, что вы мололи кофе собственноручно…

    – Это электрическая, – ответил я, – но у меня, помню, была и такая, где приходилось крутить ручку… А что в этом странного?

    – А что это делаете вы, сам Гакорд!

    – «Сам» – это звучит хорошо, – признал я, – но вот «Гакорд» – из другой оперы.

    Он спросил настороженно:

    – Что, и здесь есть уже опера? Как называется?

    Я сдвинул плечами.

    – Да просто спэйс. Спэйсопера. Правда, есть вроде бы и простые, обычные… всякие там лебединые озера, Онегины и Сусанины, но то все для археологов.

    – Спэйсопера, – повторил он задумчиво. – Как интересно… Похоже на остатки древних знаний… Позвольте представиться – мажордом его герцогского сиятельства Индельв Сто Сороковой. Это значит, ваше герцогское сиятельство, что мы, род Гемингов, вот уже сто сорок поколений служим при дворе вашего герцогского сиятельства!

    – Ага, – сказал я. Я дал приподнявшемуся кофе чуть отстояться, но не чересчур, люблю горячий, помешал, чтобы муть опустилась, выждал и разлил по чашкам. – Вам сколько сахара? Впрочем, вот сахарница. Добавляйте, как пишут в инструкциях, по вкусу.

    – Вы, вижу я, любите кофе?

    – Да, – ответил я. – Горячий, сладкий и в большой чашке. Завистники говорят, что потребляю кофе в неимоверных количествах, слишком много ему внимания, но… я в самом деле люблю кофе. И жареного кабанчика, кстати. Хоть никогда и не пробовал. Это, так сказать, мечта бунтующего иудея.

    Он тонко улыбнулся:

    – А гуся, обмазанного мокрой глиной и брошенного в костер?

    Я удивился:

    – И это знаете?

    – Мы многое о вас знаем, – ответил он. – Просто не было уверенности, что вы – это Вы, потому мы проследили путь примерно трех миллиардов особей на Земле. Правда, поколебало уверенность, когда попробовали сами гуся обмазать глиной и в костер… гм… но списали это на приколизм, недавно возникшее течение на этой планете, характерное для эпохи бегства от реальности.

    Я придвинул к нему чашку.

    – Горячий кофе помогает выбрать для бегства мир получше.

    – Спасибо, ваше сиятельство, – поблагодарил он. Тут же добавил поспешно: – Вижу ваше недоумение, даже недоверие… столь понятное в данном случае, перехожу к сути. Дело в том, что вы – единственный наследник герцогства Ургундия. Нам стоило немалых трудов разыскать вас, но сейчас я просто счастлив!

    Я размешал сахар, ибо, несмотря на бунтарские декларации, в самом деле, что бы ни говорили эстеты, люблю кофе крепкий и сладкий. Пальцы мои еще не вздрагивают, но в груди отозвалась щемящая струна, а над головой едва слышно протрубили боевые трубы.

    – Герцогства? – переспросил я.

    – Да, ваше сиятельство.

    – Это где же такое?.