Они поговорили ещё немного да и разошлись.

Плохо Мишке той ночью спалось, кошмары снились. Проснулся он со вторыми петухами — едва рассвет забрезжил. Помолился на икону, поел сытно пирога рыбного, запил узваром и услышал, как у дома лошадь фыркнула и в дверь постучали.

— Обоз готов!

Долго ли Мишке собраться? Тулупчик накинул, шапку надел, поясом опоясался. Саблю с арбалетом ещё с вечера в холстину завернул. Подхватил оружие под мышку и дверь за собой неслышно притворил.

Уселся в сани, прикрыл ноги пологом медвежьим, свёрток с оружием туда же сунул — подальше от любопытных глаз.

Возница обернулся, подмигнул.

— Здрав буди, купец!

— И тебе здоровья! Трогай!

Мишка сразу узнал в вознице десятника из Костиной сотни, воины которого брали Фильку Косого с шайкой. На сердце спокойнее стало — видел их в деле, серьёзные ребята.

Рассветать стало, когда они подъехали к городским воротам. А там обоз дожидается — десять саней с лошадьми да возчиками. Ездовые в тулупах, валенках, шапки заячьи по самые носы натянуты.

«Не от холода — не хотят, чтобы узнали любопытные», — понял Михаил.

— А вот и хозяин! — весело закричал возница Мишкиных саней.

Воины переодетые низко поклонились. Ну прямо представление скоморохов. Со стороны глядеть — купец важный со слугами.

Ворота отворили, и санный обоз выехал из Хлынова. Застоявшиеся и сытые лошади бодро тянули сани под уклон. Едва версты две отъехали, как в снежной пыли сзади догнал их Костя Юрьев с пятью всадниками. Здесь, в голом поле, спектакль уже не разыгрывали.

Костя поехал вровень с санями Михаила.

— Ну, здравствуй, купец. Второй раз уже вместе в поход идём. Глядишь — понравится тебе, ко мне в войско пойдёшь.

Воины весело засмеялись.

— Не, не по мне это дело — воевать. Мне и с разбойниками приключений хватает. К тому же жалованье у вас скудное и люди вы подневольные. А я — сам по себе, еду, куда хочу.

— И правда, вольный, — засмеялся Костя, — я захотел в Котельнич, и ты поехал.

Воины просто заржали. Михаил насупился.

— Не обижайся на моих дуболомов, — отсмеявшись, сказал Костя, — им бы пожрать посытнее, вина попить да девок потискать. А между девками сабелькой помахать.

Ехали весело, с шутками. В дороге не останавливались, на ходу пожевали замёрзших пирожков да сала — кто взял.

На каждых санях на виду мешки лежали.

— Костя, в мешках-то чего?

— Солома. Надо же чем-то оружие прикрыть!. И вид деловой — купец товары на продажу везёт. Всё чин-чином. И ещё: сани пустые — чего в той соломе весу? Значит, лошади не устанут, за день пройти больше сможем. Смекаешь?

Костя периодически оборачивался назад. «Погони опасается, что ли?» — подумалось Михаилу.

К вечеру они добрались до села Мурыгино. Заночевали на постоялом дворе. Мишка как чувствовал, что расплачиваться за постой, еду для людей и овёс для лошадей придётся ему, потому кошель поясной с серебром взял. А Костя посмеивается одно, вроде не его люди и обоз.

Утром поели плотно. В пути, чтобы не тратить попусту короткие зимние дни, ели дважды — утром и вечером. И в дороге Костя опять в седле вертелся, назад оборачивался.

— Костя, может, тебе кто шило в седло подложил? — пошутил Михаил.

— Сигнала жду, — серьёзно ответил воевода. — Коли изменник подлый в Хлынове, он должен сообщникам сигнал передать. Верхового не послать — мы начеку, перехватим, вот и остаётся — дымы.

— Это как? — удивился Мишка.