Его взор упал на девушку, и она почувствовала, что дрожит. Он отыскал длинную лучину и зажег лампу от огня голландской печки, потом поставил ее на место.

– Не трогайте ни лампу, ни печку, – предупредил он. – Я не для того спасался от шторма, чтобы сгореть на море.

– Я ничего не подожгу, обещаю.

– Не бросайтесь обещаниями, леди, – заметил он.

Скай пожала плечами, уставившись в огонь, решив не обращать на пирата внимания. Он продолжал наблюдать за ней. Она вздрогнула, когда он небрежно произнес:

– Вам придется сдержать обещания, которые вы мне дали, миледи.

Она кивнула, соглашаясь, но на этот раз притворно. Свет и тепло наполнили помещение, и вместе с ними к ней начала возвращаться отвага. Он сделал два шага к ней, и она поняла, что он собирается получить свое здесь и сейчас. «Нет!» – задохнулась Скай, пытаясь оттолкнуть его руки. Он нашел шнуровку корсета и потянул за нее.

– Подождите!

– А ваше обещание, миледи?

– Вы сказали, вам нужно возвращаться… Шторм! Ветер – он все еще силен. Пожалуйста, остановитесь!

– Черт с ним, с кораблем, мадемуазель!

– Мы утонем!

– Сколь сладостна будет смерть в ваших объятиях!

Корсаж свалился, и обнажилась грудь. Краска залила лицо Скай, но он, едва взглянув, через голову стащил с нее мокрое изорванное платье. Она отчаянно забилась, но только запуталась в одежде. И вот она уже оказалась голой, лишившись платья, корсета и даже сорочки, – на ней остались только чулки и подвязки. Она перевела взгляд с кучи своей одежды, сброшенной на пол, на его лицо, и глаза, холодно созерцавшие ее. Он, наверное, оценивает, какую сумму можно за нее запросить! Его взор был таким ледяным, что она даже не подумала прикрыться, обхватить себя руками. Казалось, его ничуть не устраивало то, что он видит, более того, он смотрел на нее почти с отвращением. «Я ему противна», – подумала Скай. Но тут он опять шагнул к ней, и она завопила от ужаса.

Пират не тронул ее. Сорвал покрывало с кровати и набросил его на обнаженное тело. Скай рухнула на колени, ловя край покрывала, натягивая его на плечи, и застыла, опустив глаза.

– Вы умрете от воспаления легких и утратите всякую ценность для меня, если не обсохнете, – сказал он и пошел к двери. Там он задержался и тихо проговорил: – Не обманывайте себя, леди Кинсдейл. Я не забыл вашего обещания, данного добровольно. И необдуманно, как мне представляется. Придется его выполнить.

Хлопнула дверь под напором ветра. Он ушел.

Скай потуже обернула вокруг себя покрывало. Каюта медленно нагревалась, становилась уютной и светлой, и Скай постепенно перестала дрожать. Она ненавидела себя: страх… как жутко и как нелепо! Она унизила себя перед этими подонками. Дала обещание пирату!

Внезапно она опять задрожала, вспомнив, как он смотрел на нее. Словно он знал ее или знал что-то о ней, что-то потаенное, и ненавидел ее за это. Впрочем, что ей за дело?

Надо во что бы то ни стало использовать любую уловку, чтобы удерживать его на расстоянии. Он дразнил ее, насмехался, а когда вернется, будет еще хуже, потому что он тоже ненавидит ее…

От него веет свежестью, его густые усы пахнут мятой…

Боже, о чем она думает?

Скай вскочила на ноги и ринулась к бюро. Рывком она вытаскивала ящик за ящиком. Он ведь пират, верно? У него должно быть спиртное, хоть что-нибудь.

Но ящики были пусты. Пока она озадаченно стояла над ними, судно вдруг сотряс резкий толчок, и она шлепнулась на пол.