Этот же игрок шел так, словно спешил. Нет, не выиграть. А сыграть. Будто были у него дела, а миссию он проходил по необходимости, вынужденно.

    Но при этом не проигрывал. Двух гномов, вставших на его пути после спуска по веревке в пещеру, зарубил быстро и эффективно, показав отменную технику владения шпагой и кинжалом. Причем второго гнома добил ногой. Именно добил, а не пнул. Оператор еще вскрикнул от удивления, явственно различив на лице игрока гримасу злобы.

    Потом при выходе из лабиринта игрок столкнулся с орком. По условиям игры, тот стерег выход, но за плату мог пропустить и подсказать путь наверх. Правда, игроку надо было решить, что отдавать. Некоторых это вводило в замешательство.

    Этот игрок не стал тратить время на размышления. Двумя ударами он свалил орка на пол, поднес шпагу к горлу и потребовал сказать, куда идти. Кибер, запрограммированный на определенный сценарий, несколько секунд молчал. За это время игрок сломал ему руку и распорол живот. Оператор игры, опешивший от такой картины, быстро дал сигнал киберу ответить. Но еще больше удивило другое – получив сведения от покалеченного орка, игрок добил его. Прихватил его плащ и пошел дальше. После этого руководитель сектора не спускал с игрока глаз. Тот явно был не в себе. Странно, что медик его пропустил. Псих какой-то…

    На диспетчерском пункте было много людей, давно работавших в корпорации. Медики, техники, декораторы, постановщики, за эти годы поднаторевшие во многом. А вот профессиональный военный, хорошо знакомый со старинной военной техникой, оружием и тактикой, был один. Подполковник в отставке, ветеран какого-то локального конфликта, историк по образованию, любивший холодное оружие.

    Он и стал экспертом в этом направлении. Его мнение было главным при принятии какого-либо решения относительно оружия, тактики боя и рисунка военных эпизодов игр.

    Подполковник тоже следил за игрой. И когда все удивленно ахали и качали головами, он только кивал и что-то бормотал под нос. Он не сказал ни слова, даже когда игрок, отбив нападение трех гномов при выходе из катакомб, каждого добил и вытащил у них ножи.

    Игра должна была закончиться схваткой у ручья, где следовало отмыть захваченный мешок от глины и прочитать на нем контрольное слово. Слово следовало повторить возле старого дуба. Тогда открылась бы дверь, и игрок покинул поле.

    Однако все вышло иначе. Игрок не пошел к ручью. Он перерезал артерию на руке поверженного гнома и его кровью (кровезаменитель, идентичный натуральному продукту) омыл мешок. От такого варварства у всех присутствующих вырвался единый вздох изумления.

    А подполковник впервые подал голос:

    – Так. Все верно.

    Руководитель сектора резко повернулся к нему и, чуть заикаясь, спросил:

    – Верно? Я не ослышался? Что тут верного? Этот… этот живодер…

    – Не так громко, Павел, – чуть поморщился подполковник. – Я не вижу в этом ничего выходящего за рамки здравого смысла.

    – Да? А как тогда расценить его действия?

    – Как крайне рациональные и взвешенные.

    Видя, что руководитель готов вспылить, он пояснил:

    – Этот парень идет быстро, четко, рационально. И все его действия укладываются в одну схему – меньше лишних движений, больше эффективности.

    – А кровь-то ему зачем?

    – Чтобы не идти к ручью. Он понимает, что там засада.