Про облака:

— Облака, они толстые, непревают, выспарение делают.

Ходил перед отъездом к Рогулину, записывать его сказки. Хозяева пьют чай, их мальчишка конфоркой от самовара об стену — и с радостно-жуткой улыбкой к уху ее: она гудит и щекочет.

[13 июля Бунин пишет Нилусу из Клеевки (Витебская губ.):]

[…] Я вял и бесплоден. Жить здесь очень приятно. Край оригинальный — холмистый, лесистый, пустынный, редкие маленькие поселки среди лесов, хлебов мало. Но погода была почти все дни дурна. Я простудился, немножко повалялся в насморке. И все только читаю. […]

[Продолжение записей:]

12 Августа 12 г., Клеевка.

Девятого ходили перед вечером, после дождя, в лес. Бор от дождя стал лохматый, мох на соснах разбух, местами висит, как волосы, местами бледно-зеленый, местами коралловый. К верхушкам сосны краснеют стволами, — точно озаренные предвечерним солнцем (которого на самом деле нет). Молодые сосенки прелестного болотно-зеленого цвета, а самые маленькие — точно паникадила в кисее с блестками (капли дождя). Бронзовые, спаленые солнцем веточки на земле. Калина. Фиолетовый вереск. Черная ольха. Туманно-синие ягоды на можжевельнике.

Десятого уехали в дождь Вера и Юлий; Вера в Москву, Юлий в Орел.

Нынче поездка к Чортову Мосту. В избе Захара. Угощение — вяленые рыбки, огурцы, масло, хлеб, чай. Дождь в дороге.

С необыкновенной легкостью пишу все последнее время стихи. Иногда по несколько стихотворений в один день, почти без помарок.

[В августе Бунин ездил на Кавказ, из-под Гурзуфа, из Су-Ук-Су послал Нилусу 31 августа открытку. В октябре — Москва, где остановился в Лоскутной гостинице, на бумаге которой 20 окт. пишет Нилусу письмо:]

[…] Неужели не приедешь на юбилей?! Ты с ума сошел! Вот так друг! Как! Не найти 50 целковых на проезд! Отказываюсь верить! […]

[Дело в том, что 28 октября праздновалось 25-летие литературной деятельности Бунина. У Веры Николаевны отмечено:]

Днем у нас прием депутации, dejeuner dinatoire в зале Лоскутной. Масса цветов. Вечером банкет.

[12 ноября Бунин в открытке Нилусу пишет: «[…] замотался. Едем нынче заграницу. […]» Через Варшаву, Вену, Венецию, Неаполь Бунины в декабре приехали опять на Капри. С ними приехал и Ник. Ал. Пушешников. Судя по конспекту Веры Ник., Бунин в декабре написал «Преступление», «Князь во князьях» и «Вера».]

1913

[В дневничке-конспекте В. Н. записано:]

— Новый год у Горьких, Ян читал.

[В открытке Нилусу (почтовый штемпель 25.1.13, Capri) Бунин, между прочим, пишет:]

Писал во все руки, переписывал — кое-что отправляю. Сочинил 4 небольших рассказа. […] Был Андреев 4 дня, пьянствовал, зацеловывал меня и говорил дерзости.

[У В. Н. записано, что за январь и февраль Иван Алексеевич написал: «Илья Пророк», «Забота», «Будни», «Личарда», «Последний день», «Вина», «Иоанн Рыдалец», «Копье Господне», «Псальма».

В марте: «Ян пишет „Чашу жизни“. Нервен, раздражителен, придирчив».

В письме Нилусу, написанном на бумаге Grant Hotel Quisisana, Capri от 2 марта/17 февр. 1913, Бунин сообщает:]

[…] Шлю тебе, Петр один из рассказов, написанных мною. Есть еще штук 5 — лучше. […] Глупейшая зима — дожди, бури. Чувствую себя паршиво. […]

Жил Шаляпин неделю. Я ему закатил обед — он пел после обеда часа два.