9 января.

Заболел Ян. […] Был Зернов. Думает — желудок, хотя есть и хрипы. […]

11 января.

[…] Пришла Таня, работали весь день. Она разбирала, я наклеивала. Привезла Яну чудное вино. […]

Был Аминад [Дон Аминадо. — М. Г.). Как всегда, приятен, умен и полон любви к Яну.

23 января.

Ян вчера не отпускал меня до 3 ч ночи. Боялся остаться один. […]

[В ночь с 27 на 28 января 1953 Бунин, уже изменившимся почерком записал на листке, вырванном из тетради:]

— Замечательно! Все о прошлом, о прошлом думаешь и чаще всего все об одном и том же в прошлом: об утерянном, пропущенном, счастливом, неоцененном, о непоправимых поступках своих, глупых и даже безумных, об оскорблениях, испытанных по причине своих слабостей, своей бесхарактерности, недальновидности и о неотмщенности за эти оскорбления, о том, что слишком многое, многое прощал, не был злопамятен, да и до сих пор таков. А ведь вот-вот все, все поглотит могила!

23 Февраля 53.

Вчера Алданов рассказал, что сам Алешка Толстой говорил ему, что он, Т., до 16 лет носил фамилию Бострэм, а потом поехал к своему мнимому отцу графу Ник. Толстому и упросил узаконить его — графом Толстым.

[Вера Николаевна:]

28 февраля.

Приехали Олечка и Ляля. Обе очень пополнели. Пока у нас. […]

23 апреля.

46 лет мы с Яном. Выпили с ним вдвоем. […]

24 апреля.

Взяла взаймы у Кодрянских сто тысяч франков.

[Последняя, найденная мною запись Бунина написана каким-то заострившимся почерком:]

2 мая 53 г.

Это все таки поразительно да столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны! И я приобщусь к Финикову, Роговскому, Шмелеву, Пантелеймонову!.. И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!

[Из записей Веры Николаевны:]

14 мая.

В полном отчаянии. […] Ян тревожит меня: «Я умираю». Все спит. Стал многое не замечать.

22 июня.

Вечером Ян сказал: «Гоца» я задумал писать в Индийском Океане по пути на Цейлон. Но написал только начало. Как странно!

4 июля.

Ян чудесно прочитал Лермонтова «Выхожу один я на дорогу», восхищаясь многими строками.

— «Пожалуй, его смерть трагичнее Пушкинской. […] Какая проза! И после таких поэтов — Есенин, Маяковский и т. д.»

19 июля.

Была у Баранова. Заняла 50000. Перед тем был Петя, нашел, что положение серьезное. Леня согласен лечиться. […]

20 июля.

Отвезли Леню в клинику. […]

2 августа.

[…] Приходится манкировать Чеховым.

4 августа.

Весь день писала. […] Переписаны 3 рассказа. В книге будут рассказы 2 родов: жестокие и благостные. Всех около 30. Называться будет «Петлистые уши и Аглая».

5 августа.

Весь вечер работали над книгой Яна. […]

12 августа.

Ян изнемог. Лежит похудевший. […] Очень слаб.

27 сентября

Ян очень ослабел, все спит.

30 сентября.

Именины. Было 25 гостей, прислали поздравления тоже 25, по телефону поздравили 3.

11 октября.

Поздно вечером Зернов. Пенициллин. […] Ночь провела у Яна, у него пролежни, страдает очень.