|
С ним мы обсуждаем вчерашнее дерзкое нападение в центре на Павла Башманова, недавно объявившего о своем намерении баллотироваться на пост президента Российской Федерации. Как стало известно информагентствам из анонимного источника, следствие располагает уликами, неопровержимо указывающими на то, что ко вчерашнему нападению причастны действующие сотрудники спецслужб…
– Ну, строго говоря, – поставил стакан Нахмаренский, – не обязательно действующие. Ведь на месте преступления один из нападавших выронил эксклюзивную зажигалку, выпущенную к юбилею «ВЧК-ОГПУ», так что это вполне может быть и кто-то из действующего резерва. Но это, в любом случае, чудовищно… – Теперь вы понимаете, в чем проблема?.. – наклонился к Логинову через стол уэсбэшник. Его глаза под мохнатыми бровями угрожающе поблескивали, на впалых щеках ходили желваки. Виктор наконец-то вспомнил, как его фамилия – Кащеев. Он не был кадровым сотрудником ФСБ, а пришел на Лубянку из милиции при очередной пертурбации… – Не очень, – покачал головой Виктор. – Произошла утечка! – стукнул рукой по столу Кащеев. – И руководство поручило нам установить, кто в этом виноват! – Вы что, думаете, это я сообщил информагентствам об этой зажигалке? – Я не думаю, я спрашиваю: были ли у вас контакты с представителями СМИ? – Не было… – вздохнул Виктор. Милицейский генерал, притащивший Кащеева с собой из МВД, в качестве директора продержался на Лубянке меньше года, после чего его от греха подальше убрали. Кащеев же в УСБ как-то прижился, видимо, благодаря своей исполнительности и практически полному отсутствию щепетильности. – Кому, кроме представителей СМИ, вы сообщали о найденной зажигалке? – Никому. В том числе и представителям СМИ. – В разговоре с кем вы упоминали о ней? – Я о ней вообще не упоминал. – Ничего, проверим… – с угрозой сказал Кащеев, делая какие-то ненужные пометки в блокноте. – Не вспомнили?.. – Что? – Кому вы могли случайно проговориться?.. – спросил Кащеев, не отрывая взгляда от блокнота. Тут Логинов не выдержал: – Я, в отличие от вас, всю жизнь проработал на Лубянке. Так что держать язык за зубами меня научили. Если же у вас есть сомнения, я готов пройти проверку на полиграфе! – Не вижу смысла, – угрюмо посмотрел на Логинова Кащеев. – Поскольку в вашем личном деле имеется запись, что вы прошли специальную подготовку… С вами пока все. Теперь я хочу поговорить с вашими подчиненными. – В смысле с майором Горовым и капитаном Аникеевым? А их-то зачем дергать? Они вообще не в курсе! – Вы хотите сказать, что не сообщали им о вещдоке? – подозрительно уставился на Логинова Кащеев. – Не сообщал. – Хм-м… А почему?.. – еще подозрительнее спросил Кащеев, положив ручку на блокнот. – У вас что, есть основания им не доверять? – Конечно, нет. В противном случае я бы с ними не работал или давно обратился бы за помощью к вам, в УСБ. – Но вы так и не ответили на мой вопрос: почему вы не сообщили подчиненным о зажигалке? – Я ответил на ваш вопрос раньше. Я кадровый сотрудник ФСБ, поэтому даже своим подчиненным, которым абсолютно доверяю, я предоставляю только ту информацию, которая необходима им для работы. Так меня приучили…
11
Тюркин свернул с проспекта и медленно поехал по переулку. Оставленными на ночь машинами местных жителей тут было заставлено все – обочины, тротуары и даже подъезды к домам. |
