– Только не это! – невольно дернул головой Башманов. – Он же кого угодно переговорит!

– Да и пусть, нам главное аудитория! Больше «телевизора», выше рейтинг!

На это Башманову возразить было нечего. Да и стратегия Вертинского пока что работала. Рейтинг Башманова рос как на дрожжах. А рейтинг-то ему и был нужен…

– До завтра, Павел Андреевич, – кивнул Вертинский, выбравшись из машины у своего дома. – Мои поздравления супруге!

– Спасибо, Игнат, передам! – кивнул Башманов.

Помощник захлопнул дверцу и направился к подъезду. Блестящий черный «Мерседес» Е-класса скользнул к проспекту и с ходу влился в не очень плотный в это время поток машин. Павел Андреевич откинулся на подголовник заднего сиденья и закрыл глаза.

Он был болен. Неизлечимо. И прекрасно это осознавал. Помочь ему были не в состоянии даже знаменитые врачи «кремлевской» больницы, к которой он был прикреплен как бывший вице-премьер. Потому что болезнь, которой страдал Башманов, называлась манией власти.

За годы своей работы в правительстве Павел Андреевич нажил столько, что можно было не работать не только ему и детям, но и внукам с правнуками.

Казалось бы, чего еще желать – путешествуй по миру, изучай экзотические страны, в общем – живи в свое удовольствие… Но это может позволить себе только обыватель, то есть человек, который никогда не вершил судьбы других и не понимает, что власть – это наркотик. Потому что, после того как перед тобой дружно стелились губернаторы с депутатами да олигархи с министрами, без этого уже никак…

Вот и Павла Андреевича, после того как его благополучно выбили из номенклатурной обоймы, ломало так, что ни диковинные страны не помогали, ни виски с текилами, ни гейши в элитных клубах. Именно поэтому Башманов и бросился в политику, словно в омут. На всякие идеологии-платформы ему, конечно, было глубоко наплевать. Он просто хотел вернуться во власть и получить более-менее значимую должность. А получить ее можно было только в обмен на рейтинг. Технология тут простая, ее в свое время опробовал тот же генерал Лебедь – пошел на выборы, оттянул какую-то часть электората, а потом призвал своих сторонников голосовать за того, кто явно победит. А взамен выторговал себе должность. И снова все чиновники тебя любят, и уважают, и вприпрыжку бегут, чтобы приложиться к ручке.

– Эх, скорей бы! – вздохнул с закрытыми глазами Павел Андреевич.

Уж больно надоело ему строить из себя дерьмократа и любезничать с полоумными тетками в жутких очках. Но в любом случае нужно было терпеть до выборов. Чтобы не продешевить. К примеру, если мировые цены на энергоносители вдруг рухнут, что для России будет весьма болезненно, то есть вероятность в рейтинге взлететь так, что можно будет торговаться с будущим президентом даже о премьерском кресле. Только навряд ли ОПЕК так лоханется. Хотя все возможно…

– Приехали, Павел Андреевич! – вывел Башманова из сладких мечтаний голос водителя.

6

– Ну, за знакомство! – поднял рюмку заметно захмелевший с непривычки Горов.

– Третий раз, что ли, Степан? – фыркнула его соседка, фигуристая блондинка Аня.

– За наших прекрасных дам! – пришел на помощь Горову Аникеев. – На которых все смотрят и нам завидуют!

– Не понял… Это кто смотрит? – со свирепым видом начал разворачиваться Горов.

– Отставить, Степан! – скомандовал Логинов. – Это просто тост…

– А-а… – расслабился Горов.