В огромной комнате стоял всего лишь один канцелярский стол, за которым сидела молодая девушка в строгом деловом костюмчике с немного глуповатым лицом, какие часто «носят» молодые женщины, порой скрывая под маской простодушной сексуальности деловую хватку и острый интеллект. Перед девушкой стоял монитор и два телефона, а сама она читала книгу. Усадив меня напротив, книгу она отложила. «Фридрих Ницше. По ту сторону добра и зла» — прочла я на обложке и тут же решила, что девушка, конечно, студентка, а в агентстве просто подрабатывает.

— Квартира в доме 69 на Екатерининском. Она должна быть свободна, а если ее вдруг сдали помимо нас, то я подберу вам другую в этом же районе. Сейчас я попробую дозвониться хозяину на работу. Надеюсь, вы найдете с ним общий язык и придете к взаимному согласию.

Хозяин оказался на месте. Объяснив ему, что его квартирой интересуется молодая интеллигентная женщина, школьная учительница, Наталья передала мне трубку, чтобы мы могли договориться с ним о встрече. Мне и тут повезло: хозяин мог уже сегодня вечером встретиться со мной и показать квартиру. Я спросила, куда выходят окна квартиры: оказалось, что два окна комнаты выходят на канал, а кухонное — во двор. Квартира находилась на втором этаже.

— Ну, что, будем оформлять смотровую?

— Что такое «смотровая»?

— Это документ, который спросит у вас хозяин квартиры, когда вы встретитесь. Вы сами понимаете, какое сейчас время: нельзя пускать в свою квартиру человека с улицы. Паспорт у вас с собой?

— Да, конечно.

— Давайте мне ваш паспорт, я запишу в смотровую ваши данные и заверю нашей печатью. Наши услуги стоят тысячу рублей, но вы можете сейчас заплатить только половину. Вторую внесете уже после того, как мы составим договор с хозяином.

Я выложила пятьсот рублей и взамен получила смотровую — бланк, на котором был записан номер дома, но не указан номер квартиры, зато стояли инициалы и фамилия хозяина и мои паспортные данные. Я ушла, чрезвычайно довольная, а Наталья Звягина углубилась в чтение Ницше.

В семь часов хозяин у дома 69 на Екатерининском канале не появился. Не было его ни в половине восьмого, ни в восемь, ни в половине девятого. Странно, но к восьми часам свет горел во всех окнах всех квартир на втором этаже. Неужели я его пропустила? Или он зашел в квартиру, зажег свет и вот-вот спустится ко мне? Ну ладно, подожду еще немного… Словом, ждала я почти до девяти, а хозяин так и не пришел, зато пошел сильный дождь и я до нитки промокла. Вот тогда-то я, видно, и простудилась!

На другой день я позвонила в агентство «Ника», чтобы узнать, что случилось с хозяином квартиры, но телефон не отвечал. Я не поленилась еще раз заглянуть в Апраксин двор, но там уже не было ни самого агентства, ни его вежливой сотрудницы, ни томика Ницше, ни записочки на двери. Все оказалось обманом. Ну что ж, бывает…

И я отправилась в другое агентство под названием «Уют». Оно помещалось на проспекте Ветеранов, в девятиэтажном доме-башне со множеством контор, представительств и всякого рода агентств. Там меня облапошили по высшему уровню. Сначала все шло по тому же сценарию: звонок хозяину, наша с ним договоренность о встрече, мои пятьсот рублей. Но что-то подсказало мне, что можно поглядеть на указанный дом еще днем, пока светло. Дом был… — вот именно был! — на углу Вознесенского проспекта и Екатерининского, но сейчас его не было, и не было уже давно: дом был снесен, а строительная площадка, на которой возвышалось только два этажа строящегося здания, была обнесена забором.