Жуков показывает Кузнецову телеграмму о возможном нападении Германии.

— Разрешено ли в случае нападения применять оружие? — решительно спрашивает Кузнецов.

— Да. Разрешено! — секунду помедлив, отвечает Жуков.

Кузнецов рывком оборачивается к Алафузову:

— Бегом отправляйтесь в штаб и немедленно объявляйте всем флотам и флотилиям готовность НОМЕР ОДИН. В первую очередь ПИНСКОЙ ВОЕННОЙ ФЛОТИЛИИ!!!

Москва… В сером сумраке самой короткой ночи по улице стремительно бежит адмирал в белом кителе… В мирное время — зрелище нелепое, а в военное — страшное…[15]

21 июня 1941 года. 23 часа 46 минут.

Пинск. Штаб Пинской речной флотилии

— Есть, ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН! — отвечает в телефонную трубку дежурный по штабу капитан-лейтенант Коробец.

Он подходит к стене, на которой висит застекленный, опечатанный особистом ящик, обматывает кулак носовым платком.

Вздыхает, и с короткого размаху, с плеча — бьет. С печальным звоном осыпается разбитое стекло, и Коробец решительно нажимает ту самую, БОЛЬШУЮ красную кнопку.

Над базой вздымается грозный звук ревуна флотского «алярма».

На мониторах и канонерских лодках в ответ — рвут душу «колокола громкого боя».

Топот тяжеленных матросских ботинок-говнодавов по дощатым пирсам…

Поднявшиеся к светлеющему на востоке небу тонкие стволы зенитных автоматов.

Разматываются шланги, вскрываются склады. Свежий речной воздух наполняется запахами солярки и керосина, пропитавшего ветошь, которым матросы-снарядные протирают сейчас доставаемые из серо-голубых, «шаровых» флотских ящиков унитары.

Корабли спешно принимают топливо и боекомплект. Над низкими и широкими трубами появляются первые дымки проворачиваемых корабельных машин.

Стоя у карты с оперативной обстановкой и глядя на бумажный значок в виде красного конуса, пришпиленного на тонком синем среди густо-зеленого, капитан-лейтенант спрашивает у старшины-планшетиста:

— Кто у нас сейчас на Буге?

— БК-031, — по памяти отвечает старшина.

— Эх, черт его туда занес! — качает головой капитан-лейтенант. — Да помню я, что он гидрографическими работами на Буге занимается! Но как обычно, так не вовремя… Да ведь еще и командир там без башни главного калибра… Вернуться в Пинск он по-всякому не успеет, вот что! Немедленно радируйте ему клером: «Буря, буря, буря!». Пусть действует по фактической обстановке!

…Корабли Пинской флотилии, получившие в РЕАЛЬНОСТИ приказ о «Готовности № 1» только в 3 часа 30 минут ПОСЛЕДНИМИ ПО ФЛОТУ, в 4 часа успешно отразившие первый авианалет на затон и Пинский СРЗ, но не получившие никаких боевых задач от командования 4-й армии, вследствие чего вышедшие на помощь 75-й дивизии только в семь часов утра (после проведения собственной авиаразведки), не дойдя до Кобрина всего 16 километров, беспомощно остановились у ворот взорванных немцами буквально на глазах наших моряков шлюзов…

21 июня 1941 года. 23 часа 47 минут.

Аэродром Именин. 123-й истребительный авиаполк 10-й смешанной авиадивизии

Ровная линейка курносых истребителей выстроилась по краю летного поля, как на подмосковном аэродроме перед авиационным праздником в Тушино.

Надо сказать, что от начальника штаба ВВС РККА 18 июня 1941 года в приграничные округа поступил а директива: к 23 июня рассредоточить и замаскировать всю материальную часть авиаполков.

Но в войсках ЗапОВО (только в этом округе!) эта директива известна так и не стала.