* * *

— Эй, Сирилл.

Звук от этого был смесью вопля, оханья и визга. Так звучало бы, если бы злая курица ударила щенка рыбой.

— Можешь повторить это? — спросила Виддершинс. — И произнести четче?

Юноша, который лежал в одежде на одеялах и смотрел на потолок так пристально, что это раздражало, теперь напоминал упомянутую рыбу.

— Виддершинс?! Как… как ты сюда попала?

С места на краю письменного стола — большого, из вишневого дерева, украшенного узорами в одном стиле с кроватью, стулом, шкафом и даже панелями на стенах, глупые аристократы — Шинс кивнула за плечо.

— Через окно.

— Через… я был всю ночь в комнате!

— И?

— Я ничего не слышал!

— И?

— Как…? Что…? Как…?

— Кстати, у меня был похожий разговор ранее этим вечером.

Сирилл был потрясен и не собирался приходить в себя в ближайшее время, и Шинс огляделась. Кроме упомянутой мебели, каждая часть которой стоила больше всех мест, где Виддершинс оставалась в Давиллоне, комната была… такой же нарочитой, как и мебель. Ковер был толстым, мог служить броней, рукомойник и украшения на комоде были из серебра, одеяло было из горностая, а в комнате не было разбросанной одежды, как, по опыту Виддершинс, должно быть у всех подростков (но тут точно постарались слуги, а не Сирилл).

— Жаль видеть, что твоя семья так плохо справляется, — фыркнула она.

— Что, прости?

Виддершинс подавила вздох.

— Ничего. Забудь.

И Сирилл от этого короткого разговора пришел в себя.

— Откуда ты знала, где моя комната?

— Я искала, пока не нашла тебя. Ты знал, что никто в твоей семье не спит?

Сирилл рассмеялся.

— О, есть такое. Сон лишь под утро. Спать ночью это «обычно». И что все делают?

— Скучные дела, если честно, — она пожала плечами. — По крайней мере, с этой стороны дома. Близнецы учатся фокусам с картами.

— Точно, — кивнул Сирилл. — Карты, монеты и все такое. Они думают, что жутко или поразительно, когда они делают мелкие фокусы в унисон.

— Фифи. — продолжила Шинс, — в чьей комнате бардак, экспериментирует с прическами перед зеркалом и даже не играет со своим дурацким фонариком.

— Чудеса богов.

— И девушка, которой не было на встрече семьи в ту ночь… — Виддершинс умолкла и покраснела.

— Марджолин, — Сирилл слабо улыбнулся. — Да, она так делает. Часто. В основном, потому что это расстраивает маму. Ты удивишься, сколько слуг прогнали — или их избила матушка — из-за нее. Почему ты так на меня смотришь?

— У тебя ужасная семья, Сирилл.

— Вот как?

— Не меняй тему.

— Шинс… — Сирилл встал с кровати, оглянулся, словно только понял, что это было. Он посмотрел на нее и покраснел, но заговорил. — Они не так плохи. Может, Малгиер и несколько других такие. Но мы сами вызываем худшее друг в друге. Политика дома, статус. Богатых ветвей Делакруа почти не осталось.

Их было меньше, чем он думал. Но даже Виддершинс, для которой такт ничего не значил, не стала сейчас это говорить.

— Мы многое дали Оберу, — продолжил он. — Помогли многим беднякам. Просто… — он взмахнул руками, пытаясь поймать слова.

— Грубые и злые, как барсуки, пока делаете это, — закончила она за него.