— …может занять время, — кричала в ответ Вероче. — Вам нужно потерпеть!

В этот раз Малин фыркнул, но не с юмором.

— Я покажу свое терпение!

Пистоль прогремел, звук разнесся над замком и полями вокруг. Один из слуг упал. По жесту лидера двое воронов подняли тело и сбросили за парапет. Виддершинс не слышала реакцию солдат внизу за криками оставшихся слуг и потрясенным оханьем Сирилла.

— Пока мои люди не придут, я буду убивать заложников! Я начну со стражей и слуг, но перейду к аристократам, если вынудите!

Один из ворон посмотрел со стены вниз и выстрелил туда.

— Даже не думайте подходить к замку! — продолжил Малин. — И к телам! Заберете их, когда мы закончим, не раньше!

— Сколько ты нам даешь времени? — даже издалека было слышно гнев в словах магистрата.

От улыбки Малина Виддершинс поежилась.

— Пока я не решу, что нужно повторить свою точку зрения.

Все собравшиеся вороны открыли огонь. И все заложники на крыше умерли с криками.

* * *

Виддершинс открыто плакала, пока они с Сириллом уходили к лестнице, откуда прибыли, оба шатались и опирались друг на друга. Ее плечи дрожали, она пыталась дышать, весь мир расплывался из-за ее слез.

Сирилл не мог даже этого в своем шоке. Его большие остекленевшие и покрасневшие глаза смотрели в пустоту, а его лицо было бумажно-бледным. Он шагал в такт с напарницей, но поворачивал, куда она вела, двигался в ее темпе.

Когда дверь закрылась за ними, она милосердно заглушила звуки: выстрелы, что звучали порой, когда вороны решали, что кто-то не достаточно мертв, жестокие шутки и смех бессердечных бандитов, пыхтение, пока тела друг за другом сбрасывали со стены в растущую кучу плоти и разбитых костей.

Дверь закрыла и от ветра, но Шинс не заметила. Она не была уверена, что сможет когда-нибудь согреться. Даже Ольгун не мог утешить ее, когда она опустилась на ступени рядом с товарищем, ведь бог сам был в ужасе и гневе.

— Виддершинс… — Сирилл чудом оставался здесь. — Они просто… Он…

— Знаю, — шмыгнула она, провела рукой по щеке.

— Я никогда… — он кашлянул. — Я еще не видел такого… такого…

Шинс сжала его ладонь, вспоминая море крови в день, когда погибли другие почитатели Ольгуна.

— Мне жаль, что тебе пришлось.

— Нам нужно убить его.

Шинс нахмурилась, но она сама в тот миг могла пронзить живот или горло Малина рапирой и не ощутить угрызений совести.

— Нам нужно понять, как…

— Нет, сейчас, — она растерянно уставилась, и он продолжил. — Они не спешат. Мы можем спуститься на пару этажей, пройти на другую сторону и устроить им засаду на другой лестнице.

— Сирилл…

— Они не поймут. И ты можешь одолеть больше людей, чем там! Мы…

— Нет!

Юный Делакруа сжался, как от пощечины.

— Да, — мягче сказала она, — я уже сражалась со множеством людей раньше. Но только когда приходилось. Это всегда риск, особенно в тесном помещении. Мы можем погибнуть. А если нет, какие у них приказы? Что случится с людьми внизу, если Малин умрет?

— Не знаю, — буркнул он.

— Верно. Мы пока ничего не знаем, Сирилл. Узнаем, тогда будем действовать, да?

— Ладно, — проворчал он. Он хотел подняться на ноги, сжал гобелен и замер с вопросом на лице.

— Хм? — спросила Шинс, плавно поднявшись.

— Просто… разве не странно? Для такого бессердечного человека?

— Что странно?

— Что он хочет, чтобы людей привели к нему.