|
– «Я не чистил», – тут же отозвался он, напомнив нашкодившего ребенка. – «Угу. Ты просто подсоединился, да?» – «Да». Ну вот что с ним делать? Просто погладив и так полного Пижму – Мальвочка постаралась – я пожелала им доброй ночи и ушла «устраивать ночлег» близнецов. Днем у меня было время подумать, и я пришла к выводу, что ограничусь только замками комнаты. Дверь крепкая, стол привинчен, шкафы закрыты. Да, их можно взломать и навредить мне, испортив ингредиенты или разрядив амулеты, но из-за этой довольно призрачной угрозы я не согласна мучиться угрызениями совести, связывая флерсов. Аккуратно расспросив Ландышей, не пытался ли кто выйти с ними на связь прошлой ночью, и получив достаточно четкий ответ «нет», я и им пожелала доброй ночи, заперла и ушла в ресторан. Вечер, скоро сядет солнце и придет голодный Шон. Сегодня я была совершенно четко настроена покормить его. Я как раз отужинала фруктовой запеканкой и находилась в состоянии полного умиротворения, вызванного приятной тяжестью в желудке, когда он появился. Зайдя, Шон отвесил вежливый полупоклон. Это выглядело как изысканный флирт, а не раболепие, и мне это понравилось. – Здравствуйте, леди, – сегодня инкуб был во всеоружии и просто очаровывал. – Привет, Шон. Как Венди и Ники? Как остальные розовые? Устроились? – Большинство – да, уже нашли себе жилье и территорию. У Венди и Ники все о»кей. Пока никто не спешит «прощупывать» их, наверное, местные еще не очухались за эти пару дней, но девчата готовы если не ко всему, то ко многому. – Если что – обращайтесь. – Спасибо, леди. Да, прошедший день пошел ему на пользу, он окончательно пришел в себя, и я снова вижу знакомого мне Шона Чери, очаровательного, самоуверенного и веселого Бреда Питта. – А у тебя нет проблем из-за такого сходства? – Ну что вы, – польщенно улыбнулся он. – Это лицо меня кормит, я рад, что не побоялся так точно скопировать его. – А кто тебе помог изменить внешность? – Ковейн и помог. Я выторговал себе последнее желание перед отъездом – физическую смену облика. И признаться, до сих пор не привыкну видеть голубоглазого блондина в зеркале. – А твоя родина Азия, да? И сам ты смуглый жгучий брюнет… – припомнила я, виденное во время первого кормления перед боем. – Был. В этой стране, в это время невыгодно быть смуглым брюнетом. Я вдруг задумалась, почему же я так ничего и не увидела, когда Шон рассказывал о жизни в монастыре и войне с вампами, ведь до этого, впервые беря от него силу, я улавливала какие-то образы… и чуть не треснула себя по лбу, догадавшись. Ну конечно! Когда Шон был истощен, его рацио не могло работать нормально, он не мог запомнить все в подробностях – для него все происходящее было как в тумане, а значит, и для меня. И наоборот: сытость, наполненность делают его воспоминания яркими и образными. – Ты в хорошем настроении, – заметила я. Он кивнул. – Я провел день с щедрым источником, плюс у меня было время осознать, что погнавшись за львом, я пренебрегаю серной. Я задумалась о смысле этой ранее не слышанной пословицы, оценивая все ее нюансы. – И мне надо быть благодарным за то, что у меня есть, хоть и хотел я другого, – закончил свою мысль Шон. – С серной меня еще не сравнивали, – с улыбкой заметила я. – Они красивые? Или бурдюки на тоненьких ножках? Шон рассмеялся бархатным ласкающим смехом, и приятный пряно-мускусный запах, исходящий от него, усилился. |
