|
– Родилась дочка, которую раньше так желала Элэйни, но к тому моменту ей уже было все равно! Никто не был нужен, кроме Ковейна. А он меня не любил, знал, что я инкуб, и ненавидел за это. Все зеленые нас боятся и ненавидят, – с безотчетным удовлетворением произнес он, – И вот в какой-то день я стал пятном на репутации, позорной тайной, а дочка – полукровкой. Хорошо хоть Элэйни успела заставить его признать дочь, Венди это очень помогло. Я согласно кивнула, обдумывая всю эту грустную историю. – А что такого дал ей Ковейн?! – вдруг с жаром спросил Шон, заглядывая мне в лицо, будто я знала ответ. – Она думала, что станет с ним универсалом, но за двадцать или уже больше лет ничего не произошло. Так и осталась розовой. Он ее просто пьянил, как я людей. И хотя я по-прежнему таскал их ей, кормил ее, она прогнала меня, потому что он так хотел. Прогнала… – мгновение помолчав, он бесстрастно продолжил: – Я надеялся найти новую защиту, новую хозяйку, которой буду полезен, и она будет меня ценить. Просчитался… Стал рабом-нахлебником-содержанцем. С последним словом его лицо превратилась в маску вежливой покорности, а я сидела, опустошенная его рассказом. С одной стороны, мне полегчало оттого, что это не я виновата, а он сам от отчаяния и раскаяния так навредил себе. Но с другой… Какая жизнь все же иногда сложная и гадкая штука. Еще несколько часов, да что там: минут назад Шон был мужчиной, а не размазанным… нечто. Он защищал меня, убил вампа, показал себя как надежный соратник, достойно перенес необходимость рабской метки… А сейчас сломался. – Шон, – осторожно начала я. – Ты зря так расстроился и воспринял всё в столь черном свете. Он замер, не дыша. – Я думаю, мы найдем выход из положения, – продолжила я. «Вот только придумаю хоть что-нибудь». Шон ничего не сказал, он просто смотрел на меня в слабой надежде, а мне, как назло, ничего в голову не лезло. – Вам нужны люди? – подсказывая, спросил он. «Не нужны мне чужие одурманенные девушки! Брр….» И тут… – Мне нужна защита… – Я умею драться с вампами, – обрадовано сообщил он. – Я несколько лет убивал их, работая в паре со слугами Единого. У меня отвисла челюсть. Кажется, проснувшись сегодня, я провалилась в глубокую нору – Curiouser and curiouser! 2 Во мне разгорелось любопытство, я хорошо знала это свое состояние – обычно ни к чему хорошему оно не приводило. Из любопытства я вечно совершаю какие-то глупости. «Но с другой стороны, у меня крайне мало информации об инкубах, надо узнать их получше», – принялась я уговаривать себя. Что мне известно? Что инкубам нужно насыщаться каждую ночь, и как только минет день и солнце краем коснется земли, они вновь ощущают голод, как бы ни были сыты до этого. Они не могут запасать… – Шон, а ведь ты вчера пришел полным и отдал мне не так уж мало… – начала я издалека, нервно дергая уголок диванной подушки. – Да, как только солнце село, я нашел девушку, а по дороге к вам еще одну перехватил, – отчитался он. – И быстренько отдал всё, – закончила я за него. – Да, но я могу носить в себе несколько часов. Правда, какая-то часть все равно утекает, – нехотя добавил он. – А все инкубы так могут? – Не знаю. Нас мало, а я еще всегда их избегал, ведь мне часто удается выдать себя за divinitas. – Понятно…, – успокоившись, я отложила подушку и наконец-то решила, что делать, как всегда уступая своему любопытству. – Шон, мне не нужны люди, мне нужна защита, и мне нужен водитель, – не знаю, могу ли я рассчитывать на своего шофера Митха после прошедшей ночи. |
