Андерсон поднялся на ноги.

– У этой штуки есть название?!

Лэнгдон кивнул.

– Да, это один из самых тайных знаков древности.

Сато вскинула голову.

– Тогда позвольте спросить, что он делает посреди Капитолия?

«Кошмар продолжается…» – подумал Лэнгдон.

– По традиции, мэм, это приглашение.

– Приглашение… куда? – вопросила директор СБ.

Лэнгдон еще раз взглянул на татуированные символы.

– Вот уже много веков Рука мистерий служит своеобразной повесткой. По сути, это приглашение узнать тайную мудрость, известную лишь избранным.

Сато скрестила на груди тощие руки и черными как уголь глазами впилась в Лэнгдона.

– Что ж, профессор, для человека, который якобы понятия не имеет, зачем он тут… вы неплохо справляетесь.

Глава 18

Кэтрин Соломон накинула белый халат и начала свой обычный «обход», как называл это Питер. Словно заботливая мать, проверяющая, уснул ли ребенок, она заглянула в технический отсек: водородная энергетическая установка спокойно работала, на подставках покоились запасные резервуары.

Кэтрин прошла по коридору в хранилище данных. В кондиционируемой камере безмятежно гудели два резервных голографических накопителя. «Вся моя работа», – подумала Кэтрин, глядя на них сквозь трехдюймовое ударопрочное стекло. Голографические накопители (в отличие от своих предшественников размером с холодильник) больше походили на две аудиоколонки – каждая на своем пьедестале. Они содержали одинаковую информацию и постоянно синхронизировались. Как правило, такую систему резервного хранения данных рекомендуют устанавливать вне рабочего места – на случай землетрясения, пожара или кражи, – однако Кэтрин и Питер сошлись на том, что секретность превыше всего. За пределами этих стен информация могла попасть в чужие руки.

Убедившись, что все функционирует как надо, Кэтрин вернулась к началу коридора и вдруг увидела нечто странное: в противоположном конце лаборатории что-то светилось. Она поспешила туда и с удивлением заметила сияние, исходившее из-за плексигласовой стены аппаратной комнаты.

«Он здесь!»

Кэтрин подлетела к двери и распахнула ее.

– Питер! – крикнула она, вбегая в аппаратную.

Сидевшая за терминалом пухленькая женщина резко подскочила.

– Господи, Кэтрин! Вы меня напугали!

Триш Данн – единственная, кому позволяли здесь находиться, – была специалистом по анализу метасистем и редко работала по выходным. Перед выходом на работу двадцатишестилетняя рыжеволосая девушка подписала документ о неразглашении, достойный КГБ. Сегодня она анализировала данные, сидя перед плазменной стеной – огромным плоским монитором, который будто бы привезли из центра управления полетами НАСА.

– Простите, – сказала Триш, – я не знала, что вы так рано. Думала закончить до вашего с Питером приезда.

– Вы с ним говорили? Он опаздывает и не берет трубку.

Триш покачала головой.

– Наверное, еще не разобрался с новым айфоном.

«Хорошо, хоть кто-то из нас еще может шутить».

Тут Кэтрин на ум пришла новая мысль.

– Вообще-то хорошо, что вы здесь. Поможете мне в одном деле?

– Видно, это поважнее футбола.

Кэтрин сделала глубокий вдох.

– Не знаю, как это объяснить, но сегодня днем мне рассказали странную историю…

Эта история явно выбила Кэтрин из колеи. В обычно спокойных серых глазах читалась тревога, и она уже трижды заправила волосы за уши – «тревожный маячок», как говорила Триш.