Его нисколько не заботило, что начали теплеть лесистые склоны, окаймлявшие узкую извилистую дорогу. За последнюю неделю он несколько раз ездил от своей уединенной стоянки в Баг-Джамп и успел за это время неплохо изучить капризную дорогу. Возвращаясь с наступлением темноты назад, он просто поедет немного медленнее. Все было нормально, он доказал, что были не правы те его друзья, кто утверждал, будто он не выдержит в глухомани Сьерра-Невады и двадцати четырех часов, что он с визгом сбежит оттуда в поисках ближайшего «Макдоналдса». Но все же Маркус был вынужден признать, что ему очень не хватало здесь человеческого общества. Правда, было бы большой натяжкой обозначать так обитателей этого медвежьего угла, несмотря на то что и здесь встречались почти нормальные люди, а это оправдывало его вылазки в горную деревушку.

Но пока он, как и обещал, провел уже пять из оговоренных семи ночей в палатке, поставленной в безлюдной местности северной Калифорнии. Осталось всего два дня до того радостного момента, когда он вернется в Сакраменто и сядет в самолет до Чикаго. Так что он вполне заслужил сегодняшнее увольнение. В Баг-Джампе есть продуктовый магазин. Там есть банк и почта в одном здании. Там есть бензоколонка. И конечно же в Баг-Джампе есть бар. Естественно, трясясь и скрежеща по крутым склонам из плохо обработанного гранита, он стремился в Баг-Джамп отнюдь не для того, чтобы до наступления темноты попасть в банк.

Свет, внезапно вспыхнувший в небе, был настолько ярок, что заставил Маркуса не только отвлечься от трудной дороги, но и остановиться и поставить внедорожник на ручной тормоз. Машина, наслаждаясь заслуженным отдыхом, довольно заурчала на холостых оборотах, словно лев, переваривающий полумертвую антилопу.

Что это за чертовщина? — подумал он, опустив боковое стекло и высунув голову наружу. Может быть, это метеорит? Люди, живущие в Чикаго, нечасто видят метеориты. Если уж быть честным, то они не видят и звезд, и даже Луна подчас кажется неясным пятном, скрывающимся за облаками. Наблюдая, как неведомый объект по крутой траектории стремительно спускается к земле, Уокер сознавал, что ему практически не с чем сравнить это событие, а знаний явно не хватало для того, чтобы судить, что это такое.

Ему показалось, правда, что в облаке света он различает какой-то продолговатый предмет. Но этого не может быть. Ведь падающие метеориты круглые, разве нет? Или они похожи на комету с огненным хвостом? Мигает ли их свечение, когда они врезаются в земную атмосферу? Ему показалось, что предмет летит слишком медленно для метеорита, но что он знает о скорости вошедших в плотные слои атмосферы космических осколков?

Предмет исчез за высокими деревьями. Маркус долго сидел, внимательно прислушиваясь. Прошло несколько минут, но с места возможного падения не доносилось ни звука. Потом где-то в лесу недовольно ухнула сова. Наверное, эта штука, решил он, что бы это ни было, сгорела дотла. Или ударилась о землю где-то очень далеко отсюда. Он поднял боковое стекло, включил передачу и продолжил свой — не столь стремительный — спуск. Ему хотелось есть и пить, но больше всего хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Его отнюдь не прельщало общение на тему наличия ананасового сока или замороженного бекона. Он хотел говорить о политике, спорте или вообще о чем угодно — даже в Баг-Джампе.

Через двадцать минут внизу показались огни места, называемого — пожалуй, излишне оптимистично — городом. Вскоре Маркус остановил машину перед дверями единственного бара-ресторана. По немощеной парковке разносилась музыка — смесь кантри и поп-ритмов. Рэпа не было слышно, его припасли для еды. Мать-земля давно поглотила тонкий слой гравия, которым некогда была засыпана автомобильная стоянка. Дождей здесь практически никогда не было, и стиральная доска, на которую он въехал, была тверда, как железобетон.