Вика и Слава на каникулах жили у мамы. Вику ждал второй курс университета, Славу – школа, но это потом, в сентябре, сейчас ребята целыми днями пропадали на пляже. Если, конечно, погода позволяла. А погода, как я уже упоминала, в этом году позволяла многое, словно отчаявшаяся старая дева.

Ребята перезнакомились с местными мальчиками-девочками, у них образовался слаженный молодежный коллективчик, и подкидывать им малышку я не хотела. К тому же дочка мне совсем не в тягость, наоборот, я слишком уж привязана к ней. Ничего, со временем все нормализуется. Надеюсь.

Молодежная тусовка гомонила неподалеку. Заметив нас, загоревшие до черноты Вика и Слава приветственно замахали руками:

– Мама, тетя Аня, идите к нам!

– Сява! – подпрыгнула на моих руках дочка. – Сява! Вика! Там!

– Вижу, что там, – проворчала я. – А ты будешь себя хорошо вести?

– Да!

– Врушка ты маленькая! А кто в прошлый раз Бригитту песком засыпал? И вещи ее в воду бросил?

– Ника.

– Знаю, что Ника. А зачем?

– Надо.

– Между прочим, ревновать в твоем возрасте очень глупо. Слава старше тебя на четырнадцать лет, неужели ты думаешь, что он должен ни с кем не встречаться и терпеливо ждать, пока ты вырастешь?

– Да.

– Не надейся. А Бригитта Славе нравится, она девушка симпатичная…

– Неть!

Ясно. Поговорили. Аргументы и логические построения отметаются, как вражеские и оппортунистические. Значит, козни в адрес юной голубоглазой немки будут продолжаться.

На пляже Ника вместо ходунков использовала пса. Она цепко держалась за его длинную густую шерсть, и забавный тандем передвигался по территории довольно шустро. И пакостил несимпатичным дочке личностям.

К таковым относилась не только Бригитта. Ника невзлюбила еще одну парочку: огромную мужеподобную тетку и ее сыночка, откормленного наглого пацаненка лет пяти. Такие мамаши встречаются всегда и везде, в любой стране. Они живут под лозунгом: «Этот мир существует лишь для того, чтобы служить мне и моему ребенку. Мы правы всегда и во всем!»

И противный белобрысый толстяк, кожа которого от солнца приобрела пикантный оттенок задницы макаки, терроризировал весь пляж. Он, затаившись, поджидал, пока кто-нибудь из малышей построит замок или крепость из песка, и как только счастливый ребенок поднимался, чтобы позвать маму и показать дело рук своих, откуда-то из-за спины выбегал юный свин и затаптывал всю красоту. Он кидался в детей камнями, он пачкал чужую одежду, норовя вытереть об нее грязные руки. Он справлял нужду прямо на песок.

На корректные замечания мамаша не реагировала вообще. На возмущенные вопли отлаивалась, прижимая к себе сыночку и гладя гаденыша по голове. А если кто-то осмеливался отвесить деточке увесистый подзатыльник или хорошенечко отшлепает его, тетка немедленно бежала за полицией.

Этой парочке Ника с Маем мстили особенно вдохновенно. Если в отношении Бригитты допускались вполне безобидные шалости, то в данном случае все методы партизанской войны шли в ход. Песок в глаза мальчишке, щипки, интенсивное отряхивание мокрой собаки рядом с пузаном – было все. Дать сдачи паршивец не решался, видя беззвучный оскал гигантского пса. Парень с ревом бежал к мамаше, та поначалу пыталась предъявить претензии мне, но я удивленно таращила глаза: «Фрау, вы в своем уме? Моей дочери всего восемь месяцев, она и ходить толком не умеет, ползает вон под присмотром собаки.