— Мы приветствуем вас и просим вас помочь нам найти наших друзей, Руне и Халькатлу, — сказал Натаниель, вежливо кланяясь им. — Мы опасаемся, что они теперь разрублены на куски и зарыты в том или ином месте — и все во славу Кали. Вы найдете место захоронения по определенным приметам, каких существует немало, и вы сами выберете, какие вам больше подходят. Но помните, демоны природного плодородия, что Тенгель Злой имеет особое пристрастие к таким существам, как вы! Вы уязвимы, вы можете подчиниться его воле или, как это было с демонами бури, быть отправленными в Великую Пасть или в пустое пространство. Вы знаете, что мы этого не хотим. Так что будьте осторожны, нам не хотелось бы потерять вас!

Хитро улыбнувшись, Табрис поблагодарил его:

— Мы будем осмотрительны, — сказал он хриплым и гулким голосом, исходящим, казалось, не из горла, а из живота, минуя голосовые связки. — Но воле его мы не подчинимся никогда. Не забывай о том, что я предводитель и что это я — свободная воля!

— Конечно, — ответил Натаниель и снова поклонился в знак почтения.

— Ты знаешь, как себя вести, Ингрид, — сказала Суль, лидер всех ведьм. — Не делай глупостей, не забывай о могуществе Тенгеля Злого!

— Можешь положиться на меня, — ответила Ингрид, сверкнув глазами.

— Это хорошо, — сказал Тенгель Добрый. — Значит, мы здесь и расстанемся. А вы, Натаниель, Тува, Ян, Габриэл, ступайте дальше! Вам нельзя терять ни минуты.

И уже на ходу Тува обернулась к Ингрид и демонам и сказала:

— Передайте привет Руне и Халькатле, если вы найдете их, и скажите им, что мы не собирались бросать их на произвол судьбы!

— Мы это знаем, — ответила Ингрид. — И мы передадим им от тебя привет.

Все четверо снова остались одни. И только ветер поднимал вокруг них поземку.

5

Халькатла и Руне и в самом деле были бессмертными. Но Халькатла была как бы материализована. Она испытывала человеческие чувства и ощущения, и в то же время могла появляться и исчезать, когда считала нужным. А Руне? Да, он был ни рыба, ни мясо, как он сам выражался. Но он был живым существом, гибридом человека и корня растения, что заставляло его страдать с тех пор, как черные ангелы дали ему более человеческий вид, чем прежде.

Руне всегда пытался скрывать свои мысли и чувства. Но свои ощущения он скрыть не мог. И он чувствовал боль, как и всякий человек. Как и Халькатла тоже.

Какие-то люди поволокли их к скале. Но на голову им надели что-то вроде мешков, так что они не могли ничего видеть.

Эти люди говорили между собой на языке, абсолютно незнакомом Халькатле. Руне отчасти понимал его, научившись этому во время своего путешествия на восток много веков назад.

Наконец те, кто тащил, остановились. Обоих бросили на землю. Их окружило несколько человек, которые негромко и возбужденно говорили между собой.

Халькатла почувствовала удар по ногам. Она закричала, но чья-то рука тут же зажала ей рот поверх мешка. Она услышала, как ударили Руне, слышала его приглушенные стоны после каждого удара.

— Не трогайте его, проклятые подонки, — прошипела она, несмотря на то, что ей зажимали рот рукой — и тут ее сильно ударили по руке. — Ой! Проклятые злодеи! — завыла она.

Руне понял, что сказал один из индийцев:

— А они живучие, им давно пора было сдохнуть!

— Тогда давай их зароем живыми! — сказал другой.

— Нет, этого мы сделать не можем, они должны быть мертвыми! Ведь это кровавое жертвоприношение.

И на обоих обрушился град ударов топора. Душители все больше и больше приходили в ярость, удары становились все более частыми и тяжелыми.