Черт бы побрал, но ему не нравилось то, что она заставила его почувствовать все это. И более того, сейчас у него появилось чувство вины и его стало раздражать, что такое незнакомое ему чувство встало на пути так хорошо задуманной мести. Поэтому он рявкнул на Ровену, когда та наконец приблизилась к нему:

— Я ужасно недоволен тобой, женщина.

В ее глазах появился легкий блеск, и она проворно ответила:

— Я это вижу, милорд. Как обычно, ваши эмоции очень красноречивы.

Он еще больше помрачнел и произнес:

— И все же ты не трясешься передо мной.

Она пожала плечами и поставила эль на стоявший рядом с ним столик. Хотя сначала намеревалась налить его в кружку.

— Вы часто отмечаете, насколько я глупа.

— Или очень умна, — кисло произнес он.

Она рассмеялась, услышав это.

— Как вам будет угодно, милорд. Я на все согласна…

— Посмотрим, какая ты согласная после того, как обсудим твои утренние прегрешения. Может быть, ты думала, что я забуду о том, как ты вела себя в присутствии леди Изабеллы? И ты укусила меня, женщина.

Ровена сделала отчаянное усилие, чтобы скрыть свою усмешку, но ей это не удалось.

— Неужели?

— Ты очень хорошо знаешь, что ты это сделала. И также нарушила мое приказание.

Это звучало более серьезно, и поэтому она решила уколоть его:

— И очень хорошо сделала. Вы, может быть, хотели, чтобы эта леди обнаружила меня в вашей постели, но меня бы очень смутило это обстоятельство.

— А это не имеет значения…

— Я понимаю, — напряженно произнесла она, так как ее игривое настроение полностью улетучилось. — Но думаю, что в скором времени вы уже не сможете воспользоваться унижением в качестве наказания, так как я постоянно буду находиться в униженном состоянии.

— Не приписывай мне слов…

Она снова прервала его:

— Нет, я все абсолютно понимаю.

Ровена резко повернулась, чтобы уйти, но он поймал ее за длинную косу, которая чуть не задела его лицо. Он медленно потянул ее на себя, и Ровена была вынуждена наклониться так, что их головы почти соприкоснулись.

— Крепостной не может возмущаться, — тихо предупредил он ее. — Ты что, забыла о том, что ты моя крепостная?

Она вздохнула и прошептала в ответ:

— Милорд, я никогда в жизни не забуду, что я ваша.

Когда глаза их встретились, он увидел в них обещание такой страсти, что корень его мужской силы напрягся и увеличился в размере. Ему было интересно, делала ли она это неосознанно или знала, как на него это подействует. Были бы они одни, она бы быстро поняла, что к чему.

Он захотел, чтобы она отодвинулась от него, и отпустил косу. Уоррик не хотел выставлять себя дураком и тащить ее сразу к себе в постель. Но она не отодвинулась, как он ожидал. Ее пальцы слегка дотронулись до тыльной стороны его ладони, и ему стало ясно, что она ласкается к нему.

— Могу ли я попросить вас о благодеянии, милорд?

Он замер, вспомнив, как Силия всегда дожидалась, когда желание обладать ею заглушало в нем все, и он ни в чем не мог уже ей отказать. И все-таки произнес:

— Спрашивай.

Она еще ближе наклонилась к нему и прошептала в ухо:

— Вы сделали это моей обязанностью, но мне хотелось бы рассмотреть ваше тело получше — как я делала это раньше — для своего собственного удовольствия.