— Твое имя?

В голосе его было столько же холода, сколько жесткости в линии рта. Ровена не знала, что о нем подумать. Он должен был понять по ее платью, что она была леди, однако он обращался с ней, как с крепостной, и это ее очень испугало.

— Ле… леди Ровена Лайонз, — едва выдавила она.

— Больше не леди. С этого момента ты моя пленница.

Ровена ощутила огромную радость. По крайней мере, он не собирался изрубить ее мечом прямо здесь, на ступенях. И быть пленницей не так уж плохо, и потом — это временно. Многих людей благородного происхождения брали в плен и держали взаперти, их держали в хороших помещениях и даже обращались с ними учтиво, в соответствии с их статусом. Но что он имел и виду, сказав «больше не леди».

Он все еще крепко держал ее, чего-то ожидая. Чего же? Когда она начнет оспаривать его намерение превратить ее в пленницу? Ну уж нет, она ему перечить не станет. Судя по тому, что она уже увидела и услышала, он был хуже Гилберта, но что можно ожидать от человека, который готов захватить несколько миль за отнятый у него какой-нибудь жалкий дюйм.

Под его пристальным взглядом она начала терять мужество, но боялась поднять глаза, чтобы он не заметил ее состояние. Он повернулся назад, все еще крепко сжимая ее за плечи, и практически швырнул ее прямо на кольчугу одного из мужчин, который только что подошел и стоял позади него.

— Отведите пленницу в Фалкхерст и поместите в темнице. Если ее там не окажется, когда я прибуду, то вам не поздоровится.

Мужчина позади ее побледнел. Ровена этого не видела. Она сама была мертвенно-бледной и почти теряла сознание от этих зловещих слов.

— Почему?! — воскликнула она, но Фалкхерст уже отвернулся и направился в замок.

Глава 12

Милдред нашла его в той самой спальне, в которую она последние несколько дней боялась заходить. После последнего предрассветного визита Ровены в эту комнату высокие свечи сгорели дотла, но он нашел новую и закрепил ее на металлическом стержне подсвечника. Его люди грабили замок, забирая все, что им хотелось. Она не могла понять, что ему понадобилось в этой комнате.

С первого взгляда было видно, что в ней, кроме кровати, ничего не было.

Она не решалась заговорить, так как он стоял, устремив взгляд на постель. Он был высокого роста, а его широкие плечи напомнили ей о…

— Что тебе надо?

Она вздрогнула, он не оборачивался и не мог ее видеть — ведь она стояла в дверях и к тому же не издала ни единого звука. Не оборачиваясь, он нагнулся и вытащил из-под кровати длинные цепи. Она с изумлением увидела, как он медленно обернул ими свою шею, наподобие ожерелья. Концы цепей, свисавших с плеча, доходили ему до груди. Она вздрогнула, решив, что он собирается кого-нибудь в них заковать.

— Отвечай!

На этот раз она вздрогнула и, заикаясь, стала говорить:

— Мне… мне сказали, что вы — лорд Фалкхерст.

— Ну и?

— Пожалуйста, скажите, что вы сделали с моей госпожой. Она не вернулась…

— И не вернется. Никогда.

Он обернулся, говоря это последнее слово, и Милдред отступила на шаг назад.

— Боже милостивый, неужели это вы?

Уголок его рта угрожающе изогнулся.

— А почему бы и нет?

Милдред захотелось убежать, но, представив свою нежную Ровену в руках этого человека, она с трудом сдержала слезы и решила молить его о пощаде своей госпожи.

— Боже, не делайте ей ничего плохого! — в ужасе выкрикнула она. — У нее не было выбора…

— Замолчи! — прорычал он. — Думаешь, я должен простить ее за то, что она со мной сделала? Мне наплевать на ее оправдания.