– Иди к нам, – говорила она. – У нас интересная игра.
– Обед готов? – спрашивал Вальтер.
И она внезапно чувствовала себя виноватой перед ним. Она давала себе слово уделять Вальтеру больше внимания, но на следующий день все повторялось снова. Близнецы, как магнит, неотразимо тянули ее к себе. Анна все еще очень сильно любила Вальтера и, пытаясь как-то ослабить чувство вины, убеждала себя, что в какой-то мере дети были ведь и его частью. Ночами, едва Вальтер засыпал, Анна выскальзывала из постели и прокрадывалась в детскую, садилась и неотрывно смотрела на спящих детей. Едва брезжили первые лучи рассвета, она быстро возвращалась в постель до того, как успевал проснуться Вальтер.
Однажды ночью в детской неожиданно появился Вальтер, застав ее врасплох.
– Какого черта ты здесь торчишь?
– Я хотела… я просто…
– Марш в постель!
Таким тоном он никогда с ней не разговаривал.
За завтраком Вальтер сказал:
– Думаю, мы оба заслужили отдых. Нам необходимо поехать куда-нибудь развеяться.
– Но, Вальтер, дети еще слишком малы, чтобы путешествовать.
– Я говорю о нас с тобой.
Она отрицательно покачала головой.
– Я не смогу оставить их одних.
Он взял ее руку в свои и сказал:
– Забудь о детях.
– Забыть о детях? – голос ее дрогнул.
– Анна, – с мольбой взглянув в ее глаза, сказал Вальтер, – помнишь: как нам было хорошо до того, как ты забеременела? Как здорово мы развлекались? Как чудесно нам было вдвоем, только ты да я, и никого, кто бы мог нам помешать?
Вот тогда она поняла: Вальтер ревновал ее к детям.
Быстро летели недели и месяцы. Вальтер все более сторонился детей. На дни рождения Анна покупала им чудесные подарки. Вальтер в эти дни старался вообще не бывать дома, подолгу засиживаясь на работе. Анна больше не желала сама себя обманывать. Дети – и в этом она уже не сомневалась – Вальтера вообще не интересовали. Анна винила во всем себя, так как, видимо, слишком интересовалась ими. Буквально была одержима ими, как выразился Вальтер. Он же посоветовал ей по этому поводу обратиться к врачу, и она, чтобы не обидеть его, согласилась. Но доктор ей не понравился. Едва он открыл рот, как Анна перестала его слушать и очнулась, только когда он сказал:
– Наше время истекло, миссис Гасснер. Надеюсь увидеть вас на следующей неделе?
– Несомненно.
Больше она там не появилась.
Сердцем, однако, Анна чувствовала, что часть вины несомненно ложится и на Вальтера. Ее ошибка состояла в том, что она чрезмерно любила своих детей, его же – в том, что он их вообще не любил.
В присутствии Вальтера она теперь избегала даже упоминать о детях, но едва могла дождаться момента, когда он уйдет на работу, чтобы тотчас поспешить в детскую к своим крошкам. Они уже отпраздновали свой третий день рождения, и Анна ясно представляла, какими они станут, когда вырастут. Питер был крупным и сильным мальчиком, атлетического сложения, точь-в-точь как его отец. Анна, держа его на коленях, тихонько мурлыкала:
– Ах, Питер, сколько же слез прольют из-за тебя бедные фройляйн. Будь с ними поласковей, сыночек.
А Питер только улыбался и ласкался к ней.
И тогда Анна брала на руки Бергитту. Золотоволосая, с нежной кожей, Бергитта хорошела с каждым днем. В ее наружности, однако, не было ничего от Анны и Вальтера. Питер унаследовал характер и темперамент отца, и частенько Анне приходилось легонько шлепать его за непослушание, Бергитта же была ангелом во плоти. Когда Вальтера не было дома, Анна ставила им различные пластинки или читала вслух. Больше всего они любили слушать «101 Marchen». |