— Ушла! Но если бы была чужая, наверняка обстреляла бы и сожгла зимовку и радиостанцию.

— Кто знает? Может быть, лежала на грунте бухты и выслеживала наши корабли? — отвечаю Орлову.

В короткой шифровке передаем координаты на базу, которая неотрывно следит за нами, и идем на север к следующему заливу. В полете мы уже более семи часов. Все многочисленные заливы и проливы, обследованные нами, мертвы и пустынны.

В районе Маточкина Шара облачность неожиданно оборвалась. Глубокое голубое небо, яркое солнце и сверкающее море были так безмятежно спокойны, что на какие-то секунды война показалась далекой и нереальной…

Пересекая скалистую гряду, отделяющую Маточкин Шар от губы Матюшиха, мы вдруг вышли на группу кораблей. Под крутым берегом, вытянувшись в беспорядочный полукруг, стояли голубовато-серые суда.

— Три… пять… девять…

— Да их здесь целая армада! Чьи?!

— Скорей зеленую ракету, а то откроют огонь, приняв за фрицев.

— Поздно! Смотрите, там боевая тревога. А их сигнал «Я свой» нам неизвестен.

С малой высоты было отчетливо видно, как на огромных боевых кораблях и на пароходах типа «Либерти» засуетились команды. Медленно поползли, направляясь в нашу сторону, длинные стволы орудий. Синеватый дымок пулеметных очередей заставил нас уйти в сторону. Дав полный газ моторам, мы перескакиваем следующий каменистый перешеек и, прячась за высокий берег, быстро уходим от опасного места.

— Сергей, смотри внимательно! На одном из бортов катапультный истребитель.

— Видел, штурман. А как перепуганы… Этак и собьют!

— В такую погоду истребитель не сунется. А локаторы на малой высоте не возьмут, — ответил я.

Через пятнадцать минут мы вынырнули из низкой облачности к поверхности моря и стали осторожно подбираться к стоянке кораблей.

Подойдя к губе, прижались к ее северному берегу и, маскируясь крутыми скалами, прошли в 400–500 метрах от эскадры. Все было тихо. Очевидно, на этот раз нас не обнаружили. Два сторожевика медленно выходили в море. Через бинокль на борту одного из них удалось прочитать название «Ла Малоне».

Пересчитав корабли и стараясь не потревожить их своим появлением, взяли курс на юг. Из башни Сергею удалось прочесть название еще одного корабля — «Эмпайр Тайд». Именно на нем и была катапульта для морского истребителя, но самолета уже не было, вероятно, ушел в воздух, как только услышали шум наших моторов.

— Ну, теперь все ясно. Пошли домой. Координаты дадим устно, после посадки. Сейчас рисковать не стоит, могут перехватить и расшифровать.

В штабе после нашего доклада в тот же день связались с эскадрой. В сопровождении двух наших эскадренных миноносцев и трех английских транспорт прибыл в Архангельск.

Закончив эту операцию, мы продолжали выполнять полеты в Баренцевом море по ледовой разведке. Однажды, вернувшись на базу, мы встретились в маленьком уютном домике зимовки с экипажем летающей лодки «Каталина» Героя Советского Союза полковника Ильи Павловича Мазурука. Как всегда в ожидании нового задания, время незаметно проходило в оживленных разговорах. Но о чем бы мы ни говорили, всегда неизменно возвращались к войне, и это было естественно.

Выслушав наш рассказ о том, как мы разыскивали англо-американские корабли, Мазурук, улыбаясь, начал:

— За два-три дня до ваших полетов мы встретились с одним из кораблей конвоя PQ-17. Это произошло там же, у берегов Новой Земли. Возвращаясь с ледовой разведки, шли очень низко, над самыми верхушками волн. Выскочив из-за крутого мыса, неожиданно увидели транспортный корабль, который стоял недалеко от берега.