Я прижался к лошади — и хорошо сделал — потому что ветви деревьев разбили бы мне голову, если бы я продолжал сидеть прямо в седле.

Очевидно, что обоняние лошади значительно лучше моего, потому-то я только в лесу услышал мяукающий звук, окончившийся рычанием и кашлем. Я уловил тяжелый запах падали. Вдруг послышались треск и шум, будто огромное, неуклюжее, ужасное тело быстро двигалось по моим следам.

Отчаянно цепляясь за лошадиную гриву, я украдкой оглянулся и краем глаза увидел ядовито-зеленую фигуру, идущую по нашим следам.

И в тот же момент, так быстро, что я понял это только тогда, когда все кончилось, лошадь подо мной исчезла. Она исчезла, как будто ее никогда и не было. Я упал на ноги, а потом покатился. Я прокатился футов двенадцать, зацепился за что-то на краю откоса, но продолжал катиться дальше, пока не упал на дно оврага. Я был потрясен и исцарапан, но не мог встать на ноги и посмотреть в ту сторону, откуда приближалось зеленое чудовище.

Я точно знал, что произошло. Я знал, что произойдет, и должен был готовиться к этому, но на лошади было так удобно и привычно скакать, что я как-то и думать забыл о том, что в любой момент Геттисбергское представление может кончиться. И вот оно кончилось, и все эти люди, и раскиданные по полю тела, разбитые пушки, неистраченные снаряды, боевые флаги и все другие предметы, все, что было создано и собрано для битвы, перестало существовать. А поскольку лошадь, на которой я ехал, была частью этой игры, она тоже исчезла.

Я остался один в неглубоком овраге, плавно переходящем в долину. Один перед страшной зеленой фигурой с отвратительным запахом падали. Теперь это существо мяукало все яростнее. А между мяуканьем раздавались рев и рычание. И я наконец вспомнил, что это придуманный Левкрафтом грабитель мира, пришедший из древних мифов. Изгнанный когда-то с Земли, а теперь он вернулся назад, подгоняемый дьявольски отвратительным голодом. Тварь эта способна рвать мясо с костей своих жертв.

Я ощутил ужас, волосы у меня поднялись дыбом, желудок протестующе сжался. Я почувствовал тошноту и страх, лишавший меня всего человеческого. Но в то же время я успел разозлиться. Уверен, что именно эта злость сохранила мне разум. Этот проклятый Судья, подумал я, этот маленький грязный коварный лжец! Конечно, он ненавидит меня, он имеет на это право, ибо я побил его, и не один раз, а дважды. Я повернулся к нему спиной и ушел, когда он, усевшись на колесо разбитой пушки, пытался подозвать меня к себе. Я соблюдал закон, выполнил все его правила. И теперь должен был находиться вне опасности.

Зеленоватый свет стал ярче — смертоносная болезненная зелень надвигалась, но я все еще не сумел определить форму существа, преследовавшего меня. Кладбищенский запах усилился, он забил мне горло и ноздри. Я старался сдержать тошноту, но безуспешно.

И совершенно неожиданно я увидел это существо, приближающееся ко мне между деревьями. Серые и черные стволы частично закрывали его, и я увидел то одну, то другую часть его туловища. Но я рассмотрел достаточно, чтобы запомнить это зрелище до конца своих дней. Представьте чудовищно раздутую жабу, добавьте немного от змеи, прибавьте кое-что от плюющейся ящерицы, и вы получите весьма отдаленное представление о том, что я увидел. Существо оказалось гораздо более отвратительным, его невозможно даже описать.

Я повернулся, чтобы побежать, но тут же земля ушла из-под ног, и я упал. Приземлился я на какой-то твердой поверхности, исцарапанный, с ушибленной челюстью.

Но запах, исходивший от чудища, исчез. Стало гораздо светлее. Немного придя в себя, я понял, что нахожусь не в лесу.

Подо мной был бетон. Меня снова охватил ужас. Взлетная дорожка? Магистраль?

Я стоял потрясенный, глядя на длинную бетонную линию.