— Вот увидите, это поможет! — сказал Лассе.

Так и было. Теперь почти все машины останавливались возле нас. В первой сидели папа, мама и четверо детей. И все дети кричали, что им очень хочется вишни. Их папа купил три банки, а мама сказала:

— Как вы удачно придумали! Нам так хотелось пить!

Им понравилась моя вишня, не очень крупная, но почти чёрная и сладкая-пресладкая. Их папа сказал, что они едут далеко, в чужую страну. Мне показалось удивительным, что моя вишня поедет в чужую страну, а я сама останусь в Бюллербю. Но Лассе сказал:

— Выдумала, в чужую страну! Да дети съедят её через несколько километров!

Но я сказала, что моя вишня всё равно попадёт за границу, хотя бы у них в животах.

Торговля у нас шла бойко. Один дяденька купил почти целую корзину! Это была вишня Боссе. Дяденька сказал, что из этой вишни его жена приготовит вишнёвый компот, который он очень любит.

— Ах, как удивительно! — передразнил меня Боссе. — Из моей вишни приготовят вишнёвый компот, а из меня никто не приготовит вишнёвого компота!

Наконец мы распродали все ягоды. В коробке из-под сигар, которую мы взяли с собой, чтобы складывать деньги, лежало тридцать крон. Это была Шкатулка Мудрецов, теперь она оправдала своё название. Мы разделили деньги поровну, каждый получил по пять крон. Хоть у Бритты, Анны и Улле не было своей вишни, они помогали нам собирать и продавать нашу.

— Ну раз у вас нет своей вишни, можете есть её у нас сколько захотите, — сказала Бритта.

— А я дам вам слив, когда они поспеют, — сказал Улле, получив свои пять крон.

Всё было по справедливости.

В Большой деревне мы зашли в кондитерскую и закусили пирожными с лимонадом. Ведь теперь у нас были деньги. Моё пирожное было украшено зелёными марципановыми листочками.

Когда мы вернулись домой, мама всплеснула руками и сказала, что в жизни не видела такого грязного акционерного общества. Она велела нам как следует вымыться. Тут за нами прибежала Анна.

— Идёмте к нам, у нас баня истоплена! — позвала она.

У них есть настоящая финская баня, в которой можно париться. Она стоит на берегу озера. Мы взяли чистое бельё и побежали в баню. Там мы смыли с себя всю волшебную пыль и сравнили воду, она у всех была одинаково грязная. Потом мы полезли на полок париться и, пока парились, решили, что, когда подойдёт срок, создадим ещё и Сливовое акционерное общество.

На полоке была такая жарища, что у нас чуть кожа не полопалась. Мы выбежали из бани и плюхнулись в озеро. Это было так здорово! Мы долго брызгались, плавали и ныряли, теперь даже в волосах ни у кого не осталось ни одной изумительной пылинки.

День выдался жаркий-прежаркий. Мы уселись на берегу, и Лассе сказал:

— Фу, как светит солнце!

— Фу, как щебечут птицы! — сказал Улле и засмеялся.

Мы с Анной решаем стать нянями… но это ещё не точно

Однажды пастор из Большой деревни устроил праздник в честь своего дня рождения и пригласил на него всех жителей Бюллербю. Кроме детей, конечно. Только взрослых. И дедушку. Тётя Лиза очень расстроилась. Она думала, что не сможет поехать из-за Черстин. Ведь её ещё нельзя оставлять одну. Но мы с Анной сказали, что охотно понянчим Черстин, потому что решили стать нянями, когда вырастем, и чем раньше мы начнём упражняться, тем лучше.

— А вам обязательно упражняться на моей сестре? — недовольно спросил Улле.

Он и сам был бы не прочь понянчиться с Черстин, но ему в тот день предстояло доить коров и кормить кур и свиней. Да и Бритта не отказалась бы, но она была простужена, лежала в постели и почти не могла говорить.