|
Доктор Ливингстон рассказывает об этой птице следующее: «Нам случилось однажды проходить мимо гнезда корвэ, которое было совсем готово для кладки яиц. В отверстии дупла, уже замазанном с обеих сторон, был оставлен проход, точно соответствующий величине птицы, а внутренность дупла простиралась значительно выше прохода, где самка могла прятаться, если бы у отверстия появилось что-либо угрожающее». Первый увиденный Ливингстоном корвэ был пойман туземцем, который и рассказал ученому о странном обычае самцов этой породы птиц замуровывать подругу. Заключенная в дупле самка устраивает гнездо из собственных перьев, откладывает яйцо и, высидев птенца, остается с ним до полного его оперения. Все это время, то есть целых два-три месяца, самец носит им корм. За время сиденья в гнезде самка сильно жиреет — у туземцев ее мясо считается деликатесом, — несчастный же супруг ее становится настолько тощим, что при внезапном понижении температуры, которое наступает иногда после периода дождей, он умирает. В заключение всего рассказа капитан добавил, что характерной чертой внешности птицы-носорога является его слегка изогнутый с заостренным концом клюв. А так как приятно потрескивающая на костре дичь все еще не была готова, Сэлу тоже успел сообщить кое-что об этих птицах, которых он часто ловил в лесах Суматры. Надо сказать, что туземцы Малайского архипелага обладают некоторыми познаниями — по крайней мере, практическими — в области естествознания. Это объясняется тем, что голландцы, многочисленные поселения которых разбросаны по всем островам архипелага, — большие мастера по набивке чучел и выделке шкур. И вот среди туземцев, поставляющих белым людям за известное вознаграждение птицу и животных, возникла своего рода профессия сборщиков. Сэлу, до того как стал профессиональным моряком, был птицеловом. Он рассказал, что на его родном острове живут два вида птиц-носорогов, но в руках чучельщиков он видел и другие породы этих птиц, привезенных из Кохинхины, Индии и с Малакки. Они хотя и различной величины, но все очень крупные, черного цвета с белыми пятнами. Сэлу рассказал также, что все виды носорогов строят свои гнезда таким же образом: самец неизменно замазывает вход в него, оставляя лишь небольшое отверстие, из которого самка может высунуть только клюв и взять приносимую ей пищу. Делает он это тотчас же, как только самка усядется на свое единственное яйцо. «Штукатурку» самец приносит в клюве из ближайшего пруда или реки. Самки сидят в заточении не только до того, как выведутся птенцы, но и много времени спустя, пока птенцы не оперятся и не смогут вылететь из гнезда. И все это время не только она сама, но и птенчик целиком зависят от супружеской верности и забот самца, который никогда не изменяет своему долгу. Носороги, подобно орлам и некоторым другим хищным птицам, отнюдь не отличающимся нежностью, хранят нерушимую верность священным узам брака. Так, хотя и в несколько иных выражениях, закончил Сэлу свой рассказ. — А если самца убьют или он почему-нибудь не сможет вернуться к гнезду, тогда как же? Погибать самке? — спросил Муртах. Сэлу не смог ему ответить. Он никогда над этим не задумывался, и ему не приходилось наблюдать подобного случая. Возможно, самка действительно умерла бы; однако, учитывая добровольность ее заточения, правильней предположить, что она разрушила бы свою темницу и улетела. Это предположение всех удовлетворило, и беседа по естественной истории окончилась. Главной причиной окончания послужило то, что дичь была готова, а наши изголодавшиеся герои не могли в этот момент думать ни о чем, кроме еды. Самца сняли с вертела, и все с жадностью на него набросились. Сэлу взялся резать и распределять жаркое; более нежные части были отданы детям. |
