|
Наступили короткие тропические сумерки. И когда ночь окутала их своим мраком, отец и его дети преклонили колени перед тем, в чьих руках была жизнь их всех, и стали горячо молиться. Муртах провозгласил «аминь», а бронзовокожий малаец, который был магометанином, зашептал про себя молитву Аллаху. Так они делали каждое утро и вечер, с тех пор как покинули корабль и, рискуя жизнью, носились по океану. Но в этот вечер они молились ревностнее, чем когда-либо до сих пор, потому что каждый из них думал о близком конце. И вот ночью, на удивление всем, небо покрылось вдруг облаками, что предвещало им либо скорую гибель, либо спасение. Если поднимется шторм, волны разбушевавшегося океана могут поглотить утлое суденышко; но, если шторм будет сопровождаться дождем, они смогут набрать в лежащий на дне лодки брезент хоть немного пресной воды. Однако дождь не пошел. Зато начавшийся еще с утра и усилившийся к вечеру легкий бриз перешел в сильный ветер. Началось что-то вроде небольшого шторма. Ветер дул как раз в том направлении, в котором они хотели грести, пока у них были еще силы. Это было первое мало-мальски значительное событие с момента их водворения на пинассе. По мере того как ветер крепчал и капитан Редвуд ощущал на лице его свежее дыхание, в нем оживала слабая надежда. То же самое испытывали Муртах и малаец. — Парус бы теперь! — со вздохом пробормотал капитан. — Смотли, капитан! Блезент есть — палус есть! — воскликнул Сэлу на своем ломаном английском, указывая на дно лодки. — А правда, чем не парус? — подхватил Муртах. — Иди, Мультах! Ты мне помогать. Мы взять весло, делать масьта. Сколо, сколо есть палус! — Верно, Сэлу! Молодец! — ответил Муртах. Он перегнулся за борт и выдернул из уключины одно весло. Малаец тем временем поднял брезент, развернул его и расправил. Потом с проворством и ловкостью опытного матроса Муртах установил весло вертикально посреди лодки, воткнул его нижний конец, вместо «гнезда», меж двух шпангоутов и накрепко привязал к одной из банок. И, наконец, при помощи капитана к этой мачте был прилажен брезентовый парус со шкотом . Штормовой ветер тотчас же надул парус, и пинасса помчалась, рассекая волны и оставляя за собой сверкающую фосфорическим светом струю. Люди в лодке не знали точно, куда гнало их суденышко: у них не было компаса. Но когда ветер начал крепчать, он дул в ту сторону, где только что закатилось солнце и еще виднелась узкая полоска желтоватого света. А зная, что подобные ветры часами не меняют направления, нетрудно было догадаться, что пинасса мчится на запад. Когда затонул их корабль, они пытались вести суденышко именно в этом направлении, зная, что ближайшая к ним земля — большой остров Борнео — находится к западу от места, где это произошло. И вот благодаря парусу они могут теперь за одну только ночь пройти расстояние, на которое потребовалось бы много дней тяжелой работы на веслах. Стояла длинная двенадцатичасовая ночь — ведь известно, что ночь над экватором равна дню, а они были всего в трех градусах от экватора. И все это время ветер не изменял направления. Плотный и толстый брезент отлично выполнял роль паруса. Размер его, пропорционально судну, был вполне достаточен для того, чтобы при столь свежем ветре он мог служить пинассе превосходным штормовым трайселем . У руля стоял сам капитан Редвуд. Всех радовала та быстрота, с какой шло их суденышко, и, по мере того как оно удалялось от места кораблекрушения, люди становились бодрее. За ночь прошли, вероятно, не менее сотни миль. А едва забрезжил рассвет, они услышали звук, переполнивший всех еще большей радостью. |
