— Да вѣдь на заводѣ-то десять рублей она выработаетъ, такъ должна на своихъ харчахъ быть, а тутъ кушанье наше.

— Не обидимъ харчами. У насъ дома свои харчи есть. Тоже и печь каждый день топимъ, тоже и варево стряпаемъ, а гдѣ четверо ѣдятъ, тамъ и пятый сытъ. Развѣ что вотъ хлѣбъ, такъ за хлѣбъ-то она и праздникъ при насъ матери въ подмогу.

— Ну, такъ вотъ получи расчетъ за пять дней и бери свою дочь.

— Возьмемъ, возьмемъ. Помилуйте, что же это такое шесть рублей! Ужъ хоть бы двѣнадцать положили.

— Да ты никакъ съ ума сошелъ! За двѣнадцать рублей въ мѣсяцъ у меня бонна при дѣтяхъ будетъ жить, такъ та настоящая прислуга.

— Настоящая прислуга дѣло другое, настоящая прислуга ужъ на то пошла, чтобъ по мѣстамъ жить. Ей безъ мѣста куда дѣться? А у Варвары нашей всетаки отчій домъ есть. За шесть рублей, какъ возможно!

— Такъ вотъ получай расчетъ.

— Дайте хоть десять. Шесть гривенъ въ день дѣвка получала, и вдругъ… Да что въ ней за провинность такая стряслась?

— Не строй дурака-то, не строй. Бери расчетъ, бери дочь и уходи.

Мужикъ взялъ деньги и въ раздумьи сказалъ:

— Возьмите раковъ-то хоть за тридцать копѣекъ. Дайте хоть разъ съ васъ нажить!

— Пошелъ вонъ! крикнулъ на него Клянчинъ. — Даромъ будешь отдавать, и то теперь не возьму.

Попытка имѣть прислугу изъ мѣстныхъ крестьянъ кончилась.